Охотники за пришельцами

— В чем дело, Шахов?

И получила классический ответ:

— А что такое, Раиса Ивановна?

Математичка оглянулась. Отличник больше не танцевал, он шел, отдуваясь, к ним. Лицо у него было красное, но по его выражению учительница поняла, что если сейчас она снова задаст бездарный вопрос, ответ будет тот же, что и у Шахова. Все же она отважилась на него (ничего другого ей не успело прийти в голову):

— Почему ты танцевал?

— А что, нельзя? — прозвучало в ту же секунду.

Она быстро обернулась к Шахову — на лице того возникло точно такое же невинное выражение. Всё ясно, ответа она не добьется. И учительница допустила последнюю ошибку — сделала классическое, ни к чему не обязывающее заявление:

— Чтобы больше этого не было!

Отличник и троечник прекрасно ее поняли и хором пообещали:

— Хорошо, Раиса Ивановна!

После этого математичка отправилась домой, браня себя за то, что не смогла разобраться в этом, довольно загадочном эпизоде, а Беляш и Шахов потопали в другую, разумеется, сторону, хотя с учительницей им было по дороге.

Кит подводит итог

Мальчишки зашли в детский городок: башня из красного кирпича, горки, невысокая стена с зубцами. Сели на зубцы, и тут Жутик, что называется, вынул из Дани душу своей дотошностью. Шах должен был подробнейше рассказать, что он делал последние три дня — где был-ходил, что ел-пил, с кем незнакомым виделся и НЕ БЫЛО ЛИ ЧЕГО-ЛИБО СТРАННОГО, не заметил ли он сам того момента, с которого стал телепатом.

Беляш расспрашивал его, как, наверно, следователь — подозреваемого в преступлении. И Дане пришлось вернуться в эти последние три дня.

Кое о чем рассказывать отличнику Балашову ему не хотелось. Например, о том, как он не то полтора, не то два часа проторчал возле рыбаков, глазея на них, на пойманных рыбешек в литровых стеклянных банках, на озеро, на круги на воде, на отражение в воде плакучих ив… Не хотелось рассказывать, но пришлось. Но так:

— У озера был. С полтретьего до пяти примерно…

Тут же последовал строгий вопрос:

— Что ты там делал? Рассказывай подробно.

Шах услышал слово "подробно" и увидел скользящее по поверхности воды — как фигуристка на льду — отражение летящей галки. Ну как об этом расскажешь? Или о том, как плыла по озеру ладья дубового листа, а когда она пристала к берегу, он увидел в ней одинокого путешественника муравья…

— Не о чем рассказывать! — сердито отбился Шах

— Валял, в общем, дурака! — жестко оценил время Шахова ничегонеделания у озера Беляш.

— Ну, валял, — с вызовом ответил Даня. — Мое дело!

И о многом другом не мог он рассказать отличнику. О том, например, что бродил по асфальтовым дорожкам, на чью серую холстину художница Осень уже бросила первые яркие листья-мазки (так Даня Шахов выразиться пока не мог, ему подсобил автор).

Не мог рассказать и о том что долго шастал меж деревьев в лесопарке, шурша опавшей листвой и находя в этом шуршании что-то такое, что ему было нужно, а почему, он не знал.

Из странного он вспомнил только то, что позавчера сидел на скамейке — опять же в лесопарке, — перед которой ярко-красным мелом был нарисован необычный человечек, похожий скорее всего на пришельца. Такого яркого мела Даня никогда не видел. Он попробовал стереть его подошвой, но стер лишь чуть-чуть.

— Ты можешь его нарисовать? — спросил Жутик.

Даня нашел палочку и повторил рисунок на утоптанной земле.

Никита уставился на человечка и забормотал:

— Ну что ж… Может быть… Не исключено… Хотя… А если?.. Нет, едва ли… Впрочем… Да-да! Собственно, а почему бы и нет?..

Шах с завистью смотрел на головастого приятеля. Он, Даня, так подолгу думать о чем-то одном не мог. Вот смотреть на что-то — это пожалуйста…

— Рисунок сохранился? — неожиданно спросил будущий ученый.

— Почти ничего уже не осталось. Малышня из детсадика стерла. И рядом всяких бяк-закаляк нарисовала.

— Так-так, — совсем по-взрослому подвел итог Балашов, — так-так… Я думаю, — он строго взглянул на Шаха, — что где-то в лесопарке ты подвергся особого рода излучению и приобрел способность к телепатии. — Так он умел выражаться, Беляш. — Где-то в лесопарке… — Жутик совсем по-взрослому потирал переносицу.

Даня слушал Кита, как больной врача, ставящего диагноз.

— Вот что, Шах. — Голос отличника стал торжествен, будто бы он делал правительственное сообщение, а взгляд строг. — Я поделюсь с тобой своей потаенной мыслью — она появилась и, кажется, не без причин. Я после тебе их перечислю. Кажется… — Жутик не торопился высказывать мысль, он, говоря ее, всё время взглядывал на компаньона, — кажется, в нашем городе появились — только ты не падай — появились пришельцы. — (Шах не упал, но в этот момент мороз пробежал по его коже). — Слишком уж много необычного случилось за последнее время — такого, что ничем, кроме одного, не объяснишь. — Шутик передохнул после длинной фразы и сказал вторую значительную вещь: — И я предлагаю тебе принять участие в поисках инопланетян. Потому, что ты сейчас телепат и тоже, по-моему, не без внешней причины.

Мурашки ссыпались со спины, Шах сглотнул неожиданную слюну.

— А как мы их будем искать?