Охотники за сказками

На том и поутихли наши кавалерийские увлечения. Остался всяк при сбруе, которую заблаговременно изготовил, а больше на мешки и чересседельники без спроса не покушался.

Еще была у Василия Петровича бурка. Ох, какая бурка! Никто из нас ничего похожего не придумал. Вся она будто из войлока сделана — цельная, нигде не сшитая. И без рукавов, без пуговиц. А спереди открытая, чтобы руками свободно можно было работать.

Пустит Туманов Грачика во весь опор по полю, сам низко к седлу пригнется, только бурка над ним широкими крыльями развевается.

По деревням Туманов ездил рабочих набирать. Новое дело в лесу началось — подсочка. О ней мы раньше не слыхивали. И на этой работе Василий Петрович за главного. В деревне звали его кто просто инженером, а кто лесным инженером.

К нам в школу Василий Петрович тоже заезжал. Когда березки сажали, он показывал нам, на какую глубину можно ямы копать, сколько удобрения туда положить.

Прошлый год Костя Беленький ему на глаза и попался. Тоже яму копал. Туманов подошел к нему и спрашивает:

— Это для игры какой-нибудь ямка готовится? А Костя отвечает:

— Нет, березку сажать буду.

— Деревья сажать — дело хорошее, — говорит Василий Петрович.

И поинтересовался, есть ли у Кости мерка, чтобы глубину ямы проверить.

— Мы на глазок, без мерки.

Василий Петрович посочувствовал, что без мерки и ошибиться можно. Постоял в раздумье и будто вспомнил:

— Подожди, — говорит, — сейчас мы мерку отыщем. Тут же достал из кармана складной метр: сначала по длине, затем по ширине яму определил.

— Вот теперь, — говорит, — будет без ошибки. Точно метр двадцать на восемьдесят сантиметров. А на глубину больше полметра не бери, только внизу проковыряй землю лопаткой… А на глазок действительно трудно, — все припоминал он. — Вот я тебе пока и метр оставлю — глубину проверить.

И пошел вдоль рядков, где другие ребята березки сажали.

Пришлось Косте яму еще раза в четыре больше расширить да в глубину на лопату увеличить. Так же и другие ребята начали делать. Василий Петрович только посмотрит да скажет:

— Правильно, хорошо дело знаете!

А к Косте вернулся и помог его березку до конца «по-инженерски» посадить. В середину ямы небольшой бугоро-' чек земли насыпал. На него березку поставил. Корни сами по бугорку и расправились. Инженер поддерживал, а Костя присыпал березку землей вперемешку с навозом.

— Выше корневой шейки не нужно. Выровняй ее с почвой, и довольно, — подсказывал Василий Петрович.

А когда Костя полил березку и подвязал ее к колышку, Василий Петрович сказал:

— Теперь пожелаем, чтобы росла большая, — и ладонью обхватил белый тонкий ствол, словно руку пожал.

Растет березка. Мы ее называем когда Кости Беленького, а когда «инженерской» или «тумановской» назовем.

Василий Петрович и на репетициях драмкружка бывал. Спектакли готовить нам помогал. Подсказывал, как говорить, как ходить по сцене надо: где по-мальчишески, где по-стариковски. Усы и бороды артистам наклеивал, а однажды в День Красной Армии доклад в избе-читальне делал. Про Чапаева рассказывал. В войну Василий Петрович у Чапаева служил.

С расспросами про войну мы ему здорово надоедали И про атаки, и про пулеметные тачанки, и как Чапаев погиб— обо всем расспросим.

Рассказывает Туманов, а мы слушаем да рубец у него на щеке разглядываем. Большой багровый рубец у Василия Петровича вдоль скулы. И про него спросим.

Туманов стеснялся почему-то этого вопроса, особенно при Надежде Григорьевне. Обернется в сторону учительницы и покраснеет. Только и скажет скороговоркой: мол, беляки, рубали, да высоко взяли. И скорее на другое разговор переводит.

Он, наверно, годов на пять старше нашей учительницы, а робеет перед ней вроде маленького.

Лесного инженера мы всегда с радостью встречаем. А с этой весны и тревожиться начали при его появлении, потому что Васек Бодягин сам слышал, как Туманов уговаривал Надежду Григорьевну перейти от нас в новую лесную школу учительствовать.

Чудно! Краснеет перед ней, а в свой лесной поселок Приглашает.

…Вот я все и рассказал, что знал про Василия Петровича. И удивительно и радостно было нам совершенно неожиданно в лесу знакомого человека встретить.

Туманов с дедушкой над озером по бережку ходили. И Буран за ними следом. Собака первая нас заметила. За своих не признала, а гавкнула — дала знать хозяину о приближении посторонних.

Василий Петрович с ходу над нами подшутил. Не успели мы шестики на старое место поставить, как вдруг позади громко раздалось:

— Здорово, орлы!

От неожиданности я шестик из руки выпустил. Он скользнул по стенке сторожки и другие, приставленные, уронил. Застучали вразнобой. Так же вразнобой мы ответили:

— Здрас… здравствуйте!.. Здравствуйте, Василий Петрович!

А хотелось бы хорошо ответить, дружно, как учительнице в классе на приветствие отвечаем. Василий Петрович смеется:

— Что, растерялись?

За инженером поотставший от него дедушка Савел подходит, тоже над нами подтрунивает. Оба веселые. А Туманов будто снова в Чапаевскую дивизию собрался — с ног до головы военный.