Охотники за туманом

— Я не очень понял, — Ромка оттер со лба испарину тыльной стороной ладони. — Какие-то сказочные волшебники. Молнии из рук пускают, умеют вызывать гулей и ифритов… Хотя, наверное, у них это как-то иначе называется. Если по одежде судить – они не персидской или арабской традиции. Что-то более европейское.

— Понятно. А с женщинами как? Только картонки или одушевленные тоже есть? И как у них со статусом?

Роман потемнел лицом.

— Их нет.

— То есть как это – нет? Ты ж говорил – евнухи есть. А раз евнухи – значит, есть на то причина, ведь так?

Роман с высоты коня упер взгляд в землю и глухо, монотонно заговорил, будто цитировал кого-то.

— Когда в группе или в одной локации рядом с группой есть женщины – личный статус и иерархия в группе перестает быть линейным параметром. Мотиваторы членов группы непредсказуемо меняются. Эффективность группы падает, понижаются шансы на победу в игре.

Роман посмотрел вперед. Там, вывалив язык и скрутив хвост кольцом, легкой трусцой бежала Льдинка. Иногда псина оборачивалась и заинтересованно поднимала уши торчком, с любопытством прислушиваясь к беседе людей.

Вздохнул и перевел взгляд на Николая, тяжело выталкивая из себя слова:

— На территории владетеля Сонга… в общем, там больше нет женщин. Совсем.

Глава 16

Потихоньку разговор стих. Роман еще рассказывал про быт и внутреннее устройство владений шаха, но все чаще делал паузы. Закрывал глаза, прижимался к шее Сердара и проваливался в короткую полудрему. Все-таки дробленый кристалл не заменяет полноценного волшебного порошка и настоящей медицины. Ромке становилось хуже. Для экстренной реанимации помогло, но кто его знает, какие изменения проводит в теле Ромки раздробленный кристалл воплощения? Все-таки в том порошке, который делал Андрей Тимофеевич наверняка были прописаны конкретные восстановительные функции. Николай все шагал и шагал, оставляя за спиной километр за километром. Время дорого, как любит приговаривать Андрей Тимофеевич. Пошли уже вторые сутки без сна. Вчерашний бой у форта, потом ночной переход сквозь ливень, а теперь снова нет времени для отдыха.

Впереди показался флаг на Змеином форте. Интересно, что там сейчас? Как группа Пахома? Что с доставкой припасов, как продвигается строительство?

Пагиды нигде не видно. Глиняная дорога уходит на юг и пропадает за горизонтом. За ночь много прошли, молодцы. У редута машет лопатой обнаженный по пояс Уж, перекидывая кубометры грунта полевых укреплений. А рядом с ним резвятся щенки, пытаясь эту самую лопату укусить.

Стрелец заметил отряд и приветственно помахал рукой. Молодец, службу не забывает. Вон, видно, что на земляной насыпи аккуратно сложена не только его верхняя одежда, но и ружье.

Ни телеги, ни коня не видно. Значит, нет смысла терять время и делать крюк к форту. Надо двигаться дальше. Потом, все потом. Николай обогнул угол туманной завесы и зашагал напрямик к острогу, оставив форт по левую руку. Отсюда осталось идти километров десять.

Льдинка навострила уши и заворчала.

— Да ты-то беги, что уж. Твоя работа на сегодня закончена, спасибо. Попроси Ужа, пусть накормит. А то ж всухомятку жевать на ходу лепешки – это я привычный, а тебе нормальная пища нужна.

Собака не дослушала и черной лохматой молнией рванула к редуту.

— И выспись хорошенько, слышишь? — крикнул ей вдогонку Николай. А потом махнул рукой. Не маленькая, сама разберется.

И снова шагать. Сердар, бедняга, за этот поход изрядно вес потерял. Ни еды толком, ни воды. Вон как бока тяжело вздымаются. Николай, конечно, втер в него остатки порошка из раздробленного кристалла, но все равно, коню нужен отдых. Будь на месте Сердара не ахалтекинец, а какой-нибудь обычный орловец – для него бы поход закончился бы еще часов шесть тому назад. Лошади устают быстрее людей.

Ничего. Терпи, родной. Осталось немного. А там Нина тобой займется.

Километры, километры. Вот желтеет стогами покос. А вот и накатанная телегами дорога. Далеко на северо-востоке в серой дымке виднеется Михайлова гора. Ого! А ее уже высоко подняли! Помнится, еще несколько дней тому назад ее с этой точки не было видно.

После безжизненной и пустой степи южан сразу бросалось в глаза, что здесь, во владениях боярина, жизнь била ключом. В траве стрекотали кузнечики. Через дорогу быстро промелькнула мышка-полевка. На подсохшей после дождя земле отпечатались легкие следы еще какой-то живой мелочи. В стороне над кустом клубилось облако мошек. Ну все, Сердар! Кончилось твое счастливое житье-бытье. Скоро вспомнишь, зачем коню хвост нужен!

Вскоре показались деревянные стены острога. Флаг на надвратной башне еле-еле колыхался от слабого ветерка. Желтого штандарта на шпиле нет. Боярина нет в крепости? Или картонные стражники решили, что раз Николай уехал, то можно и забыть про его блажь вывешивать штандарт в знак присутствия в этом месте владетеля земель? Николай надеялся, что и правда забыли. В конце концов, он всего-то один раз завел разговор про эту процедуру. А опыт показывал, что какое-либо правило приживается лишь тогда, когда подчиненные десяток раз получат нагоняй за невыполнение.