Охотники за умами

К счастью, тело Карлы сохранилось очень хорошо. Новое вскрытие проводила помощник главного судебного медицинского эксперта Сент-Луиса доктор Мэри Кейс. В отличие от прошлого, в ее заключении утверждалось, что смерть наступила в результате утопления. Обнаружилась также трещина в черепе. Но самой важной находкой, как и ожидалось, стали следы укусов.

Организованная публичная шумиха продолжалась вовсю. Два детектива — Том О'Коннор из полиции штата и Уэйн Уатсон из отдела финансовых махинаций и подлогов — встретились с Мэйном якобы по поводу незаконно полученной им социальной помощи. Во время беседы они навели его на разговор об убийстве Карлы Браун. Мэйн не отрицал, но и не признавал своего участия в деле, однако проявил значительную осведомленность — и не только тех деталей, о которых писали в прессе. Уатсон упомянул, что в его списке среди прочих адресов Мэйна значился дом на Эктон-авеню, где он прожил совсем недолго и съехал оттуда. Мэйн ответил, что поступил так, потому что ему надоели вечные приставания полицейских по поводу убитой в соседнем доме девушки.

— Той самой, которую застрелили, задушили и утопили в бочке? — переспросил Уатсон.

— Нет, нет, её не застрелили! — энергично перебил его Мэйн.

Примерно в то же время, когда производилась эксгумация, в полицию Вуд-Ривера явился некто Мартин Хигдон, который утверждал, что ходил вместе с Карлой в школу и что нынешняя кампания напомнила ему об одном деле. Его коллега по работе упоминала, что вскоре после убийства она разговаривала на вечеринке с человеком, который заявлял, что был в день трагедии в доме Карлы. Коннор и Рик Уайт побеседовали со свидетельницей, и Викки Уайт — так звали женщину — вспомнила, что была с мужем Марком на вечеринке у Спенсера и Роксаны Бонд, где встретила бывшего однокурсника по колледжу, который сказал, что в день убийства был в доме у Карлы Браун. Он описал, в каком положении нашли жертву, упомянул об укусах в плечо. А потом добавил, что теперь ему придется уезжать из города, поскольку он оказался главным подозреваемым. В то время Викки Уайт сочла это пустой болтовней.

Человека этого звали Джон Прэнт. Откуда он мог узнать об укусах так скоро после убийства, когда полиция получила о них первые сведения лишь спустя два года? Этот вопрос непрестанно задавали друг другу О'Коннор и Уайт. Затем они встретились с хозяином вечеринки Спенсером Бондом, который припомнил, что ему о подобных деталях рассказывал Мэйн. Оставалось выяснить, говорил ли о них Мэйну Прэнт или все происходило как раз наоборот. И хотя Прэнт лучше выдержал тест на детекторе лжи, Вебер и полиция считали, что Мэйн недостаточно дерзок, чтобы самому совершить преступление, и недостаточно умен, чтобы подставить Прэнта.

Бонд сообщил что недавно встретил Прэнта за рулем красного микроавтобуса «фольксваген». Я правильно угадал цвет и марку машины, но ошибся в модели, что было само по себе знаменательным: в последнее время мы наблюдали сдвиг предпочтений в сторону автомобилей-фургонов. Такие машины были у Биттейкера, Норриса, Стивена Пеннелла. В отличие от других моделей, в фургоне можно творить все что угодно и со стороны оставаться незамеченным. Фактически преступник приобретает готовое место убийства.

Меня нисколько не удивило, что после убийства Прэнт решил отпустить бороду. Во время встречи с ним Бонд согласился спрятать на себе микрофон. И хотя Прэнт не признался в убийстве, разговор двух знакомых лишний раз подтвердил, насколько он соответствовал нашему портрету. В колледже Прэнт изучал сварку. Уехал из города после убийства. Развёлся с женой, но с другими женщинами отношений наладить не мог. Живо интересовался ходом расследования. 3 июня, в четверг, в канцелярии Вебера Прэнту вручили предписание суда, согласно которому он был обязан на следующий день явиться для снятия отпечатка прикуса. Начальник полиции Дон Грин объяснил, что они пытаются свести концы с концами, и если прикус Прэнта окажется не тем, его вычеркнут из списка подозреваемых.

Как я и ожидал, на следующий день Прэнт позвонил Веберу и поинтересовался, как идет расследование. У Вебера хватило здравого смысла подозвать к параллельному телефону помощника Кейта Дженсена, чтобы в дальнейшем его самого не отстранили от дела в качестве потенциального свидетеля. Прэнт противоречил тому, что говорил раньше о своём пребывании в доме Мэйна, но, как я и предвидел, охотно шёл на сотрудничество.

Полиция получила дополнительную информацию из второго разговора между Бондом и Прэнтом и ещё больше — из записанного на пленку разговора Бонда с Мэйном. Бонд рассказал, что Прэнт дошёл уже до нескольких пачек сигарет в день, а Мэйн в ответ предположил, что Карла сама взбесила Прэнта, отвергнув его сексуальные домогательства. После чего состоялась новая встреча полиции с Мэйном, и тот признался, что считал Прэнта замешанным в убийстве, хотя и отказался от своего мнения после откровенного разговора с дружком.