Охотники за умами

При его появлении мы с Роном немало удивились, а Меттс повернулся к Беллу и произнес со своим южным выговором:

— Знаете, кто эти ребята? Они из Ф-Б-Р! И описали ваш портрет до последней точки. А теперь они хотят с вами чуточку потолковать.

Белла усадили на белый диван напротив стены и оставили с нами наедине.

Я сидел у края журнального столика прямо напротив преступника, а Рон стоял за моей спиной. На мне была все та же одежда, в которой на рассвете я покинул отель: белая рубашка и брюки — комплект, который я прозвал костюмом Гарри Белафонте.[36] Но в белой комнате у белого дивана я казался то ли врачом, то ли неземным существом.

Я кое-что рассказал Беллу о наших исследованиях серийных преступлений и дал ясно понять, что нам очевидна мотивация подобных убийц.

— Вы можете дни напролет отрицать вину, потому что стараетесь подавить мысли, которые считаете дурными. В тюрьмах мы подолгу беседовали с заключенными и в частности выяснили, что правда об их внутреннем мире почти никогда не бывает известной. Когда происходит такое преступление, оно для самого убийцы подобно кошмару. В жизни ему обычно предшествует множество побудителей — финансовые проблемы, семейные проблемы, проблемы с девушкой… — Я говорил, а Белл кивал головой, точно все эти проблемы он испытал на себе.

— А теперь послушайте, Ларри, — продолжал я, — беда в том, что ваш адвокат, возможно, не захочет, чтобы вы давали показания, и у вас не найдётся возможности высказаться. Все будут знать вашу плохую сторону, а о хорошей даже не заподозрят. Для всего мира вы так и останетесь рассчетливым убийцей. Я уже говорил, что мы поняли: для многих преступление — кошмар. Когда люди просыпаются на следующее утро, то просто не верят, что были способны его совершить.

Все это время Белл, словно соглашаясь, кивал головой.

В тот момент я не спросил его в лоб, убил ли он Шари и Дебру, потому что знал: если так поставить вопрос, то непременно получишь отрицательный ответ. Поэтому я приблизился вплотную и тихо произнес:

— Ларри, когда вы впервые почувствовали, что поступили плохо?

И он ответил:

— Когда увидел в газете фотографию и прочитал, как родные молятся на кладбище.

— Вот вы, Ларри, — продолжал я, — тот, что сидите с нами. Могли бы вы совершить такую вещь? В этом окружении? — В беседе с подозреваемыми мы избегали обвинительных и возбуждающих слов: убийство, преступление нападение.

Он посмотрел на меня со слезами на глазах:

— Я только знаю, что сидящий с вами Ларри Джин Белл не мог бы. Но плохой Ларри Джин Белл мог.

Мы вплотную приблизились к признанию, но дальше дело не шло. Тогда Дон Мейерс решил испробовать еще одну вещь, и я с ним согласился. Он считал, что, если свести Белла лицом к лицу с матерью Шари, можно рассчитывать на спонтанную реакцию.

Хильда и Дон не отказались, и я научил их, что говорить и как себя вести. Мы находились в кабинете шерифа. Меттс устроился за своим массивным столом, а мы с Роном Уолкером встали по сторонам комнаты так, что образовался треугольник. Ввели Белла и усадили посредине лицом к дверям. Потом вошли Хильда и Дон, и я попросил преступника им что-нибудь сказать. Но он уставился в пол, словно не имел сил на них смотреть. Дон, как я ее учил, посмотрела ему прямо в глаза.

— Это ты, — сказала она. — Я узнала твой голос. Это ты!

Белл не отрицал, но и не признавался. А вместо этого начал выдавать все, чем я его напичкал, чтобы разговорить. Сказал, что сидящий здесь Ларри Джин Белл не мог бы совершить такую вещь, и понёс прочую чушь. Я все еще надеялся, что он ухватится за возможность выставить себя невменяемым и вывернется наизнанку. Встреча шла своим чередом. Миссис Смит задавала вопросы, и я был уверен, что каждый в комнате мог едва себя сдерживать.

Внезапно в голову пришла мысль: не вооружены ли Хильда и Дон. Я не мог припомнить, чтобы кто-то проверял, нет ли у них оружия. Я сидел в напряжении на краешке стула, готовый кинуться вперед и схватить за руку, если одна из них потянется к сумочке. Не знаю, как поступил бы я сам и тысяча других родителей, случись такое с нашим ребенком. Вот прекрасная возможность расквитаться с убийцей, и никакие присяжные в мире не вынесут обвинительного вердикта. К счастью, ни Дон, ни Хильда не попытались пронести оружие. У них оказалось больше, чем у меня, выдержки и веры в нашу систему правосудия. А Рон потом проверил: женщин действительно не обыскивали.