Охотники за умами

Нельзя приучить себя к ужасу, но следует воспитывать иммунитет к вещам не столь безысходным. Однажды я обедал с детьми, а Пэм открывала пакет на кухне. Нож сорвался, и жена серьёзно порезалась. Она вскрикнула, и мы бросились к ней. Но поняв, что ее жизни и руке ничего не грозит, я стал присматриваться к струйкам крови и сравнивать образуемый ими хитрый рисунок с тем, что видел на месте преступления. И тут же попытался пошутить и рассеять напряжение. Показал детям и Пэм, что, когда она двигала рукой, рисунок получался совершенно иным, и объяснил, что так мы узнаем, как вели себя преступник и жертва. Но сомневаюсь, что они это приняли так же легко, как и я. Невольно приходится вырабатывать механизм защиты против того, что видишь на работе, но так легко докатиться до состояния, когда становишься бездушным, холодным сукиным сыном. Если семья в порядке и брак незыблем, можно многое снести на службе. Но если в доме нелады, каждая неурядица многократно усиливается и начинает действовать на нервы, словно побудитель на людей, за которыми мы охотимся.

У меня и Пэм были разные друзья. В её кругу я не мог говорить о том, что интересовало меня, и поэтому вынужден был обзавестись своим. А когда бывал с ней в гостях, поражался тому, какие обыденные и скучные вещи обсуждают люди. Как бы цинично это ни звучало, если каждодневно приходится проникать в мысли убийц, тебя уже не способны взволновать разговоры о том, в какой цвет сосед покрасил забор или куда он выставляет мусорный бачок.

Я доволен, что после периода обоюдного эмоционального отталкивания, мы с Пэм остались добрыми друзьями. Дети живут со мной (Эрика учится в колледже), но мы проводим много времени вместе и наравне исполняем свой родительский долг. Хорошо, что Джед и Лорен еще не выросли и я могу порадоваться, наблюдая за тем, как они взрослеют. С начала 80-х годов, когда я представлял собой весь штат ФБР по разработке психологического портрета — тогда только Рой Хэйзелвуд и Билл Хэгмейер помогали мне, насколько позволяло время, — подразделение выросло и насчитывает более десяти человек. Этого все равно недостаточно на то количество дел, которое нам предлагают, но оптимально для того, чтобы сохранить между собою человеческий контакт и общаться с местными отделениями, которые стали критерием нашего modus operandi.

Многие из обращавшихся к нам начальников местных отделений полиции встречались с нами в аудиториях Национальной академии. Шериф Джим Меттс просил помочь разыскать убийцу Шари Смит и Дебры Хелмик, а капитан Линде Джонсон — убийцу проституток в Рочестере, потому что оба являлись выпускниками Академии ФБР. В середине 80-х годов Научное бихевиористическое подразделение разделилось на Учебный и научный отдел и структуру, в которой я работал в качестве руководителя программы психологического портрета — Исследовательское подразделение поддержки. Кроме моей группы в нём было два других ключевых отдела — Компьютерный банк данных и оценки тяжких преступлений, который Джим Райт получил от Боба Ресслера, и технические службы. Роджер Депью был начальником Учебного и научного отдела, Алан Бургесс — Исследовательского подразделения поддержки. Хотя моя работа была и тяжелой, и требующей полной отдачи сил, я сумел сделать устраивающую меня карьеру и притом избежал ступени, на которую обречены почти все, кто хочет продвинуться, — административных должностей. Но в 1990 году все изменилось. Шло заседание подразделения, когда Бургесс объявил, что оставляет руководство подразделением. Чуть позже новый помощник директора Дэйв Коль, мой прежний начальник в Милуоки и соратник по спецгруппе, вызвал меня к себе в кабинет и спросил о моих планах.

Я ответил, что настолько выжат и сыт всем по горло, что подумываю о работе в какой-нибудь редакции в отделе криминальной хроники.

— Не может быть! — возразил мне Коль. — Вы там зачахнете. Гораздо больше пользы вы принесете в качестве начальника подразделения.

— Не знаю, хочу ли я быть начальником, — ответил я. Мне приходилось выполнять многие функции руководителя, и я служил живой памятью нашего учреждения, потому что работал в нем очень давно. Но теперь я боялся погрязнуть в администрировании. Бургесс был великолепным руководителем, прекрасным мастером установления производственных отношений, так что при нем каждый из нас работал с полной отдачей.

— Мне нужно, чтобы вы стали начальником подразделения. — Коль был быстрым, решительным, напористым человеком.

Я сказал, что хотел бы продолжать вести дела, разрабатывать стратегию процессов, свидетельских показаний и публичных заявлений. Именно это составляло мою сильную сторону. Но Коль уверил меня, что я буду хорошим начальником подразделения, и назначил на должность.