Охотники за умами

У местной полиции тоже имеется зуб на ФБР. Нас обвиняют в том, что мы «сдаем» газетчикам незавершенные дела и приписываем к своим отчетам раскрытые полицией преступления. Хотя, по иронии судьбы, в первый год моей службы, когда было нанято около тысячи новых агентов, львиную долю оперативной подготовки мы получили от взявших нас под крыло местных копов. И успех специальных агентов моего поколения «безусловно» зависел от профессионализма и великодушия полицейских. Ограбление банков было особенно распространенным преступлением. По пятницам, когда перед выходными они запасались наличностью, мы регистрировали три, а то и пять вооруженных нападений. До тех пор пока в банках Детройта не появились пуленепробиваемые стекла, количество убийств и ранений кассиров носило устрашающий характер. Как-то камера слежения запечатлела смерть управляющего: разъяренный грабитель расстрелял его на глазах пришедших в ужас клиентов за то, что тот не сумел открыть синхронный замок сейфа. Люди сидели напротив, но ничем не могли помочь. Однако нападениям подвергались не только банковские служащие, имеющие дело с десятками тысяч долларов. В некоторых районах точно так же рисковали продавцы Макдоналдса.

Меня определили в Подразделение антикриминального реагирования, которое занималось уже совершенными преступлениями, например ограблениями банков или вымогательством. В его составе я работал во взводе Незаконного укрывательства от правосудия (НУП), и это стало для меня отличной практикой, потому что взвод был постоянно в действии. Вдобавок к заключаемому во всем отделении пари у себя мы спорили, кто за день больше других произведет арестов. Так торговцы автомобилями соревнуются друг с другом, кто больше продаст машин.

В те дни основным направлением работы было то, что мы называли 42-й категорией — военными дезертирами. Вьетнам разорвал страну надвое, и когда солдатам удавалось вырваться с фронта, они ни за что не хотели попасть туда опять. Со стороны 42-й категории по сравнению с другими скрывающимися от закона лицами отмечалось больше всего нападений на офицеров полиции. Мне запомнился мой первый случай в составе НУП. Я выследил дезертира и пришел за ним в служебный гараж, где он работал. Назвал себя и думал, что парень поведет себя тихо. Но он вместо этого наставил на меня остро заточенный самодельный нож с замотанной черной лентой рукояткой. Я отпрянул назад и едва ускользнул от удара. Потом отшвырнул его к стеклянной двери, уложил на землю, уперся коленом в спину, приставил к голове револьвер. Хозяин гаража поднял неверояный шум: почему я увожу его лучшего работника. А я про себя думал: на кой черт я во все это ввязался. Неужели мечтал о такой карьере? Разве стоит рисковать собственной шкурой для того, чтобы осудили какого-то негодяя?

Охота за дезертирами нервировала и вызывала трения между армией и ФБР. Иногда мы получали ордер на арест, выслеживали парня, хватали его прямо на улице, а он отбивался культей или протезом и разъяренно вопил, что награжден за Вьетнам «Пурпурным сердцем» и «Серебряной звездой». Часто дезертиры сдавались сами или их без нашего участия находила армия, и тогда в качестве наказания их просто посылали обратно во Вьетнам. Многие затем отличались в боях. Но нам в любом случае ничего не сообщалось. И для нас они по-прежнему оставались в самоволке. Это чертовски осложняло наше положение. Еще хуже случалось, когда мы приходили по указанному адресу дезертира, а его заплаканные и справедливо разъяренные вдовы или родители отвечали, что он пал смертью храбрых. Получалось, что мы, охотились за погибшим в бою мертвецом, а военные не удосуживались дать нам об этом знать. В реальной жизни, независимо от нашей конкретной работы, то и дело возникали ситуации, о которых нам ничего не говорили во время подготовки, Хотя бы — как обращаться с оружием в определенных ситуациях: например в мужском туалете? Класть с портупеей на пол? Вешать на дверцу кабинки? Со временем я научился держать револьвер на коленях, но это меня страшно нервировало. Каждый из нас сталкивался с подобными проблемами, но не каждый решался спросить совета у более опытных товарищей. И через месяц после прибытия в Детройт я серьезно поплатился за это.