Охотница и чудовище

- За кого ты меня принимаешь? - в его голосе сладость смешалась с негодованием. - Если уж тебе так неймется, приеду сам. Жди.

- Ты скоро? - голос дрогнул от беспокойства и нетерпения.

- Скоро, - в своей ласковой манере заверил Макс и сбросил вызов.

Я сварила ему кофе, добавила побольше сливок, две ложки меда - Макс обожал пить так и не иначе.

Когда запах горячего напитка заполнил просторную комнату, а сам напиток дымился на полупрозрачном столе, в домофон позвонили. Включился видеоглазок, растянув на всю площадь округлой линзы хмурое лицо Макса.

Странно. По сотовому он звучал гораздо веселей и бесшабашней.

Я отперла магнитный замок и дождалась, пока Макс торкнется в открытую дверь.

- Торопился к тебе, поэтому видок затрапезный! - небрежно бросил он, вешая на треногу длинное угольное пальто. Черные сапоги поставил прямо под ним, словно хвастался - насколько они сочетаются.

«Затрапезный вид» Макса отлично подошел бы даже для театра. Дорогие шерстяные брюки, со стрелками, шелковая рубашка и кожаная жилетка. Не черная, как все остальное, а темно-коричневая.

Макс пригладил рукой густые каштановые кудри, что разметались по плечам, убрал со лба челку. Только после этого, до боли знакомого мне ритуала, прихорашивания, лицо его посуровело, а красивые брови вразлет сошлись на переносице снова.

- Черте что у вас во дворе творится! - Макс даже ругался с балетной грацией. Плавно махнул рукой, проскользнул в гостиную и развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Я присела напротив, наблюдая, как тонкие пальцы Макса крутят белоснежную кофейную чашку. Он то подносил ее ко рту, то вращал на столе туда-сюда.

Ненадолго в комнате повисла тишина. Макс уставился в окно невидящим взглядом, маленькими глотками смаковал кофе, а его беспокойные пальцы не останавливались ни на миг. Таких, как Макс, называли красавчиками. Неприлично гладкая для мужчины кожа, темно-серые с зелеными крапинками глаза, тонкие, точеные черты.

Макс перетанцевал на большой сцене всех принцев, героев и эльфов.

Мои немногие знакомые порой принимали его за гея. В век вседозволенности, моды на толерантность, однополыми парами и ребенка не удивить. Но Макс обижался, смешно надувал щеки. Любимец женщин, он менял красавиц как перчатки. На ресторанные встречи «могучей четверки» его извечно сопровождала какая-нибудь холеная «цыпа». Модель, актриса, на крайний случай - известная телеведущая. Соседствовала с нами недолгое время, ковыряла ложкой ягодное ассорти или мороженое, и «уплывала», дежурно чмокнув Макса в щечку.

- Так что там в моем ужасном дворе? - напомнила я балетному, который, кажется, совсем забылся, наслаждаясь любимым напитком.

- Какой-то белобрысый болван, одетый, будто на дворе жара, налетел на меня, пока набирал твой номер. Хам! - выплюнул Макс.

- Налетел? - удивилась я.

- Подскочил, чуть не сбил меня с ног и спросил - кем прихожусь хозяйке квартиры. Нет, ну ты представляешь? Кем Я прихожусь хозяйке квартиры! А он-то что за черт с горы?

Я в недоумении уставилась на Макса. Не шутит - нахмурил брови, насупился, мелкие складки проступили на носу. Едва заметная тонкая нитка шрама у самой линии роста волос побелела и проявилась на розоватой коже.

Макс когда-то упал на сцене, и партнер рассек ему лоб деревянным мечом.

- Перепутал номера квартир, - предложила я. - Может у него тут любовница живет или жена. Вот и перевозбудился.

- Я послал его. Конечно, вежливо, - Макс отхлебнул кофе и немного расслабился. - Но все равно неприятно, - балетный снизошел до почти дружелюбного тона, но чашка на столе закрутилась быстрее. Звон дорогой пластмассы по чуть более дешевой выражал все то, что думал Макс о настырном незнакомце у ворот.

- Давай попробуем с Магнолией, а? - взмолилась я.

Утекали драгоценные минуты, а мы обсуждали невежу с улицы, что перепутал квартиры, а то и вовсе - номера домов.

- Ну давай, - снизошел Макс, чашка остановилась - пальцы балетного крепко сжали ее пузатые бока.

Я откинулась на спинку кресла, позволив ему поддержать расслабленное тело. Прикрыла глаза.

Моих способностей индиго хватило бы на розыск сотен таких, как Магнолия. Но вот беда! Управлялась я с ними хуже некуда. Эмоции, всему виной эмоции. Я поднимала энергию вокруг, и чувства удесятерялись, мешали логически мыслить. В беспокойстве, в угаре, я плохо ориентировалась, теряла тонкую аурную нить, оставленную Магнолией. Макс слабее значительно, но судьба подарила ему дар управлять энергией. Своей ли, чужой ли - неважно. Он впитывал мою, как губка, и находил любого из «могучей четверки» за считанные минуты.

Энергия потекла к балетному, и я увидела след Магнолии. Розоватый, туманный он вился по городу, расширялся, пока толстой веревкой не вонзился в шикарный пятизвездочный отель. Здесь, на семидесятом этаже, в ВИП-номере спала Магнолия. И даже без чтения энергий становилось ясно - не обычный это сон.

Макс разбираться не стал. Прервался, отпил кофе и резюмировал таким тоном, словно я кричала об убийстве, заметив пролитый на полу кетчуп: