Охотница. Яд невинного цветка (СИ)

Когда я повернула голову, то обнаружила на водительском месте историка, который сосредоточенно вёл машину, сжимая руль до побелевших костяшек пальцев, и я точно могла сказать, что он зол и еле сдерживается. Почему? Что я успела натворить, находясь в состоянии опьянения? Он гнал на большой скорости, стрелка на спидометре давно перескочила положенный лимит, но мужчине было на это, похоже, плевать. Перед глазами у меня всё плыло и кружилось в разноцветном хороводе, и я ощущала, что ещё немного – и меня вывернет.

─ Пожалуйста, остановитесь, ─ сдавленно попросила я, но на меня вообще не обращали внимания. Похоже, он лишь сильнее втопил педаль газа в пол, и машина помчалась вперёд на всех лошадях. ─ Господи, да остановите Вы чёртову машину! ─ Видимо, что-то в моём голосе убедило учителя, и он притормозил у обочины. Я не слушающимися руками отстегнула ремень безопасности и открыла дверь, почти выпадая наружу, а затем меня стошнило. Мне было очень плохо, к тому же паническая атака никак не хотела отпускать из цепких холодно-липких лап, и я продолжала извергать из себя всё, что успела съесть и выпить вместе со слезами, задыхаясь и не обращая внимания на дождь.

Когда всё прекратилось, рядом со мной возникла бутылка с водой, крышка у которой была уже заботливо откручена, и мне осталось лишь принять её. Был, правда, порыв оттолкнуть руку учителя, но тот момент казался неуместным, чтобы строить из себя уязвлённую гордую леди. Потом как-нибудь найду повод…

─ Плохие воспоминания? ─ тихо спросил он, сидя рядом. ─ Прости, я не подумал. Совсем не подумал, Рина.

─ Как я вообще оказалась в вашей машине? ─ несмотря на то, что я опустошила желудок от алкоголя, язык всё ещё заплетался, да и само состояние было слишком странным для простого похмелья.

─ А ты бы предпочла остаться в объятиях того наглого мага? ─ Его тона хватило бы, чтобы заморозить сам Ад, да и внешне мужчина сразу сделался отстранённым и холодным.

─ А ребята?.. ─ Я хоть и знала, что с друзьями всё будет в порядке, не могла не поинтересоваться их судьбой на эту ночь.

─ Не переживай, их тоже увезли, ─ уже более спокойно ответил брюнет. ─ Но тебя, к сожалению, я не могу отвезти домой в подобном состоянии. ─ Я хотела было возразить на такое вопиющее поведение, но мне не дали и слова вставить. ─ До приезда родных ты поживёшь у меня, и не смей спорить – всё уже улажено. Завтра съездим за нужными тебе вещами. ─ Он говорил спокойно и уверенно, не повышая голоса, а я просто ловила ртом воздух от возмущения. Что он о себе возомнил и как это себе представляет? До конца недели я должна буду жить в логове этого вампира-самурая с ним? Наедине? Дайте веник застрелиться! И что означает это его «всё уже улажено»? Неужели всё это происходит с полного согласия моих родителей? Они не могли так меня подставить…

Судорожные размышления не мешали мне действовать. Под любопытным взглядом мужчины я нащупала в кармане куртки телефон, проверяя его на наличие сообщений. Таковых обнаружилось три: одно от папы и остальные от Дема. Первый писал, собственно, о разрешении Мастеру и Никанору Ростиславовичу взять надо мной шефство, и что их сборы займут не неделю, как прежде, а целых две (аллилуйя, вашу мать!), чему я просто «возрадовалась», воспроизводя в голове небезызвестную мелодию. Брат же ещё раз поздравил с Днём рождения, а когда я не ответила, спросил, не обижаюсь ли я на такое решение родных. Я, естественно, обижалась, но поделать с этим всё равно уже ничего не могла, а Дарина Викторовна вообще не из тех, кто привык жаловаться вслух, поэтому я молча негодовала, удивляясь, почему в голове стало так пусто.

─ Дарин, давай вернёмся в машину. Я не буду больше разгоняться, обещаю, ─ уверил мужчина, нервно поправив волосы, упавшие на лоб. Почему мне захотелось повторить этот жест самой? ─ Просто постарайся дышать глубже. Я могу разговаривать с тобой, если хочешь.

Не без труда, но я заставила себя вернуться в салон. Машина историка была надёжной – чёрный мерседес–кроссовер вообще не мог не вызывать восхищения, но такими красотками я предпочитала любоваться издалека.

Вдох-выдох…

─ Можете музыку включить? ─ попросила я, устроившись на полумягком сидении, пытаясь совладать с ремнём безопасности, но он никак не хотел застёгиваться. Тогда умелые руки учителя быстро пристегнули меня, и ребро его ладони невзначай коснулось ключицы, отчего я невольно задержала дыхание. Это продлилось долю секунды, но мне показалось, что прошло много времени, прежде чем он убрал руку и включил радио, попадая на станцию со старыми композициями. По салону начали разноситься первые аккорды моей любимой песни Металлики – «Nothing Else Matters», и я прикрыла глаза, ощущая на себе взгляд. Вопреки своим словам, Никанор Ростиславович не проронил ни слова, пока мы ехали, и я была ему безгранично благодарна за то, что не забирался в душу расспросами – а я знала, как ему хотелось поспрашивать.

К своему удивлению, я задремала, а проснулась от еле ощутимого прикосновения к щеке.