Охотница. Игра на жизнь. Книга четвёртая

Друг устроил для меня сюрприз в честь дня рождения Илли, и я пока не понимала, как к этому относиться, потому что это был первый раз, когда я вообще вышла куда-то. Из дома на Земле, теперь защищённого лучше любой крепости, куда мы вернулись, без опаски меня выпустили только через шесть месяцев. Не то чтобы Ник держал меня взаперти всё это время, но я лично убедилась в его словах насчёт гиперопеки, и была рада просто тому, что мы выбрались куда-то, чтобы встретиться со всеми.

Я бы могла сказать, что после рождения дочери мы жили долго и счастливо, но это было бы слишком приукрашенной сказкой. Сложности, разумеется, имелись, и как у любой семьи, только начавшей свой путь, они возникли почти сразу, как только мы оказались в доме втроём. Иллиана стала буквально центром моей вселенной и не отпускала от себя, а муж не отпускал от себя нас, и в этом состояла главная трудность.

Для той, кто привык частенько уходить в себя и прятаться ненадолго от окружающего мира, мне порой становилось не по себе от того, каким надёжным забором забота Ника ограждала меня, из-за чего мы частенько ссорились. Я отчаянно не понимала, почему он не хочет дать мне хоть немного пространства, если прекрасно читает мои чувства, иногда плакала от бессилия, потому что ничего не могла с этим поделать, а мой мужчина не мог по-другому, но и с этим я в итоге научилась жить.

Первое время после родов я часто просыпалась от кошмаров, в которых мы так и не сумели спасти ни себя, ни Илли, ни мир, и муж погружал меня в сумасшествие своей близостью сразу после. Это, как выяснилось, был единственный способ привести меня в чувства и доказать, что наша реальность действительно вот такая – без монстров, поджидающих за углом, чтобы похитить нашу дочь, без богов, играющих в свои безумные игры, но полная других трудностей. И стены между нами окончательно ломались, когда я понимала, что не имею права быть эгоисткой.

─ Мне тоже страшно, Ветерок, ─ неустанно повторял он, после того, как мы оба приходили в себя. ─ Но мы справимся со всем только вместе.

Я потом ещё долго повторяла, что не достойна его, и что он явно не на ту охотницу поставил, а Ник только посмеивался, снова заставляя забыть обо всём, включая мои просьбы выпустить меня уже в город. Перемещались мы только к сидхе, и чтобы снова увидеть родной Ледяной мыс, мне пришлось пойти на отчаянный шаг, благодаря которому сегодня я всё-таки сумела вырваться на свободу…

Голос Лекса ворвался в воспоминания, и я улыбнулась.

─ Наслаждайся.

Когда мне, наконец, позволили снять повязку, я оказалась стоящей посреди светлого стильного помещения, а на стенах висели картины. Но это были не просто произведения искусства, вывешенные здесь на всеобщее обозрение… Я находилась в самой настоящей галерее, и все мои рисунки, которые я никогда не воспринимала чем-то выдающимся, сейчас смотрели на меня глазами прошлого.

─ Когда ты всё это организовал?

─ А ты думаешь, зря я твои картины потихоньку приватизировал? ─ довольно отозвался парень, позволяя мне осмотреться.

Здесь висели почти все те работы, что коварный друг забирал у меня когда-то, а ещё он явно заходил домой и нашёл остальное – всё то, что я убрала на чердак, подальше от чужих глаз.

─ Ты просто… серый кардинал.

─ Ди, я уже миллион раз твердил тебе, какие потрясающие вещи ты создаёшь. Пора им уже найти поклонников, ─ протестовал он. ─ Идём-ка, покажу кое-что ещё.

Заинтригованная, я отправилась следом, и сразу за поворотом обнаружилась ещё одна картина. На ней был изображён младенец, завёрнутый в алую ткань, и рядом с ним лежал знакомый кинжал, вокруг рукояти которого обернулась цепочка кулона. Но самой главной деталью здесь были две взрослые ладони – мужская и женская, к которым тянулась рука малыша.

─ Охотница, ─ прочитала я надпись, чувствуя ком, застрявший в горле.

─ Камилла нарисовала её буквально на глазах, прежде чем уйти. И я пообещал, что ты точно увидишь это, ─ сказал Лекс.

─ Спасибо.

В один из своих визитов охотница призналась, что Амирран даровала им с Алеаром шанс снова стать родителями. Иронично, ведь именно Элайна стала той, кто забрал у неё эту возможность, но сейчас я лишь мимолётно подумала об этом. Самой громкой мыслью в моей голове была та, что всё это время не давала спокойно спать, однако сейчас не вызывала такой острой боли, как прежде.

«Я всегда буду помнить, чего всё это стоило, мама».

Протянув руку к изображению и увидев, как эта удивительная женщина рисовала для меня, даже не заметила, как сзади подошли.

─ Могу я купить Ваши работы? ─ вкрадчиво спросил любимый голос, и руки легли на мою талию.

─ Боюсь, они будут Вам не по карману. ─ Я с удовольствием прижалась к Нику, позволяя ему обхватить себя надёжнее.

─ Я очень богат. И настойчив, ─ искушал он. ─ Пойдёмте на свидание? Докажу.

─ Увидим...