Охотница на чудовищ

                               - Серебром в ладони брызнет стихотворная строка.
                               Тяжело нам в этой жизни, но сама она легка!
                               Неудачи и удачи бросят вверх и кинут вниз,
                               Но пою я, а не плачу, потому что это - ЖИЗНЬ!

 Песня оборвалась, но таненнбег уже и духу на поляне не было. Она убежала, сломя голову.

Воин Ордена Пендрагон

                   

 Я вижу, как закат стекла оконные плавит,
 День прожит, а ночь оставит тени снов в углах.
 Мне не вернуть назад серую птицу печали,
 Все в прошлом, так быстро тают замки в облаках.
 Там все живы, кто любил меня,
 Где восход - как праздник бесконечной жизни,
 Там нет счета рекам и морям,
 Но по ним нельзя доплыть домой.
 Вновь примирит все тьма, даже алмазы и пепел,
 Друг равен врагу в итоге, а итог один...
 Два солнца у меня на этом и прошлом свете,
 Их вместе собой укроет горько-сладкий дым.
 Возьми меня с собой, пурпурная река,
 Прочь унеси меня с собой, закат.
 Тоска о том, что было, рвется через край,
 Под крики серых птичьих стай.
                                               В.Кипелов - М.Пушкина

 Несколько долгих секунд Гусь и его товарищи по охоте лежали на траве и осматривались по сторонам, но ни таненнбег, ни таинственного певца не было слышно.

 Гусь опомнился раньше охотников и, недолго думая, начал знакомство с того, что отобрал у них лук и стрелы.

 - Совсем сошли с ума, придурки! – прошипел он. – Какого плешивого борова вы на йожа и таненнбег с луками полезли?!

 - Слушай, ты, хамло деревенское... – начал, было, неудачливый лучник, но Гусь, без малейших раздумий, треснул ему кулаком по шлему, повалив на траву.

 - Это ты меня сюда слушай ушами, - прорычал траппер. – Вы три раза могли бы быть покойниками за один день! Этого тебе что, мало?! Кто вы такие?!

 - Спокойно, Ким! – вмешался второй охотник, снимая шлем с головы.

 Гусь поперхнулся всеми словами, увидев перед собой сына майордома Ордена Тескатлипоки, Кинга Франка Вольфканга.

 - Да я сейчас этого паршивого траппера... – не пожелал оставаться спокойным Ким, вскакивая на ноги и, безо всяких преамбул, ударив Гуся в челюсть кулаком.

 Гусь, машинально, блокировал удар запястьем левой руки и повторил приём «кулаком в шлем». Ким растянулся на земле и, грозно рыча и фыркая, словно бык, по недоразумению боднувший красную кирпичную стену, принялся перемещаться из лежачего, в стоячее положение.

 Кинг покачал головой и посмотрел на Гуся.

 - Что это ты здесь делаешь?

 Социальное положение позволяло Кингу обращаться к Гусю на «ты», но всё же при этом тон у Кинга был уважительным.

 - Меня интересует, что ВЫ здесь делаете? – слегка повысил голос Гусь. – Вы понимаете, что вас могли убить?

 - Ким, не дёргайся, - приказал Кинг своему приятелю и развёл руками. – Наши намерения вас не касаются, но из уважения к тебе – отвечу. Мы отправились охотиться на это чудовище. Оно, знаете ли, мальчишку из поместий Ода Крота растерзало.

 - Вы сами чуть не стали обедом для этого зверя! – проворчал Гусь, рассматривая Кинга.

 Сын майордома Франка, представителя Ордена Дымящегося Зеркала в Усатом Бурге, не так давно отпраздновал двадцать третий год рождения. Чем-то Кинг напоминал своего отца, черноволосый, с красивым лицом, но вот глаза ему явно достались от матери – ярко-синие, словно сапфиры. Гусь частенько видел Кинга в городе, парень служил щитоносцем у своего отца, а слышал о нём то, что парень не злой, и предпочитает не прислушиваться к умным людям, и не лезть на рожон.

 Ким встал и снял с себя шлем, прожигая Гуся ненавидящим взором. Белая, слегка тронутая загаром кожа и густые светлые локоны парня были нетипичными для здешних краёв.

 - Ким – мой товарищ. Он сын Коменданта Трезора, - представил его Гусю Кинг.

 - Так что понял, лапотник? Каюк к тебе пришёл, на лыжах. Мой батя с тебя шкуру спустит. На переплёт для книги о милосердии и любви к ближнему, - пообещал Ким, сверкая глазами.

 - Ты сначала из леса выберись, - усмехнулся Гусь. – Всё с вами ясно, ребята.