Охотница на Лис (СИ)

— Просто понял, что у нас есть еще одна схожая черта. Просто невыносимые родственники и совершенно отбитые друзья, — пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд.

— Да, это точно, — кивнула я с тоскливым видом.

— Эй, ну ты чего, — Елисей притянул меня к себе за плечи, заключая в объятия, — Я знаю отличный способ отомстить.

— Да, и какой же? — поинтересовалась я, утыкаясь носом в его грудь и вдыхая полной грудью запах его одеколона.

Наклонившись к моему уху, мужчина шепнул:

— Ты действительно можешь сфотографировать всё, что захочешь — и отправить своей подруге. Думаю, реальные доказательства её шокируют. Открою тебе маленький секрет — мы с Игнатом были вместе в бане. И я точно знаю, что после таких фото, Марина искусает себе все локти. От зависти, — добавил он с ноткой самодовольства.

— Извращенец! — воскликнула я, ударив его ладонью в грудь.

Ответом мне послужил хохот. А после Елисей, приподняв мой подбородок двумя пальцами, у самых моих губ шепнул:

— Твой извращенец, — после чего накрыл их своим ртом.

Каждое движение губ, каждое прикосновения, даже каждый вдох, который мы делили один на двоих — всё это заставило меня не сомневаться в истинности его слов. Он был мой. А я собиралась стать его. Полностью…

*****

Лис чувствовал, как с каждым поцелуев кровь всё быстрее бежала по его венам, подгоняемая бешено колотящимся сердцем. Он прижимал к себе хрупкое тело, столь желанное и столь…любимое? Да, было уже слишком глупо отрицать очевидное. Елисей попал. Окончательно и бесповоротно. Стал жертвой чар юной ведьмы, которая пряталась за маской ветеринара. Той, которая прижималась к нему всё сильнее, словно желая полностью врасти в него, и дарила всё новые обжигающие поцелуи.

В этот раз рядом не было родственников, или друзей, и телефоны они отбросили в сторону, чтобы никто не вздумал влезть в их маленький хрупкий мирок. Были только они — два горячих сердца, которые бились в унисон. Руки, которые с каким-то отчаянием изучали тела друг друга, словно боясь, что их всё же могут прервать, или что кто-то из них передумает. И губы, которые двигались в едином ритме, изучая, подчиняя, сметая все преграды и сомнения. Если таковые еще оставались.

Лично Аля для себя уже всё решила. И помогла в этом не Марина с её коробочкой «подарков». Нет, просто в какой-то момент она поняла, что это — правильно. И что она хочет сделать это именно с Елисеем. Что ему, укравшему её сердце и душу, для полного комплекта не хватало лишь её тела. И Аржанова, хоть и не считала себя таким уж ценным подарком, всё же была готова презентовать его мужчине.

Что касается Воронцова — он самую малость волновался. Ему до этого не приходилось иметь дел с девственницами, и он смутно представлял, какая это была ответственность. Но одно он понимал точно — меньше всего ему хотелось, чтобы Аля пожалела о своём решении.

Но девушка и не думала ни о чём жалеть. Более того — чуть подвинувшись, она оседлала сидящего на полу мужчину, прижавшись к нему еще теснее. Смущение, робость, неуверенность в себе — всё это растворилось, исчезло, разбилось, придавленное той гаммой чувств, что обрушилась на брюнетку. И желание — всепоглощающее, почти животное, зарождавшееся где-то внизу живота и скручивающее внутренности в тугой узел. Всё это было так ново для неё, что Аля, не зная, что делать, просто сдалась и позволила себе плыть по течению. Точно зная, что Елисей удержит её и не даст пойти ко дну.

И он держал — крепко, почти до боли, словно боясь, что ослабь он хватку — и девушка растворится меж его пальцев, как дым. Поэтому Воронцов лишь сильнее стискивал пальцы на её талии, посылая по коже электрические разряды и даря ей всё новые поцелуи.

Проворные пальчики Али ловко, словно делали это всегда, расстегнули пуговицы на рубашке мужчины и, разведя полы в стороны, она провела руками по его груди вниз, опускаясь к подтянутому животу. Лис втянул воздух через нос, понимая, что держать себя в руках становится всё сложнее. И девушка явно не торопилась облегчать ему задачу — стянув с него белую ткань, она откинула её куда-то в сторону, а сама вцепилась в плечи мужчины, наверняка оставляя на них следы от своих ноготков.

Воронцов с долгу не остался и, чуть отстранившись, рывком стянул с Али тёмно-синий пуловер. Девушка чуть поежилась от прохладного воздуха, который коснулся её обнажённой кожи, но уже через секунду громко выдохнула, когда горячие губы коснулись её ключиц, а после пошли ниже, обжигая её, словно раскалённым железом. Разве что металл не приносил столько удовольствия, как мужчина, что продолжал дарить ей всё новые и новые ласки.

Когда Аля, как и все девушки, думала и размышляла на тему того, каким будет её первый раз, она представляла всякое. Но ни в одном из её мысленных сценариев не было мужчины, старше неё почти на двенадцать лет, и уж точно в своих фантазиях она не отдавала свою невинность на полу гостиной, утопая в пушистом ковер, среди разбросанных тетрадей и учебников.