Охотница на Лис (СИ)

Криво усмехнувшись, Аля кивнула:

— Значит, ты обратил внимание не неё. Это нормально, ведь Марина гораздо красивее меня.

Да, это было вполне разумно. Андреева была той, кто привлекал к себе всеобщее внимание и купался в любви противоположного пола. Елисей вполне мог просто решить через Аржанову выйти на её подругу. Пару раз такое уже случалось — еще в самом начале их с Мариной дружбы, и Алю это перестало и удивлять, и задевать. Так что для девушки слова и поступки Лиса постепенно начали обретать смысл.

Как и его легкая, почти ласковая улыбка, которую мужчина подарил Але. Вот только слова, которые он произнес, разрушили ту шаткую теорию, которую девушка уже выстроила в своей голове.

— Вот, поэтому и ты.

Нахмурившись, Аля спросила:

— Что? Я не понимаю.

Пожав плечами, Елисей пояснил:

— Ты можешь говорить такие вещи, а твоя подруга — нет. Я смотрел на вас обеих, и с каждой секундой всё более отчетливо понимал, что именно от тебя не могу отвести глаз. От тебя, а не от Марины. Почему? Всё просто. Она танцевала для других. Ты же двигалась так, будто на танцполе не было никого, кроме тебя.

Аржанова покачала головой, словно не желая понимать и принимать всё то, что мужчина пытался донести до неё. Его слова рушили всё законы жизни, которые она уже давно заучила и с которыми вроде как смирилась.

И тут появился он — тот, кому, похоже, наплевать, что он одним своим словом переворачивает хрупкий девичий мир, грозясь при этом камня на камне в нём не оставить.

— Хорошо, — медленно, продумывая и взвешивая каждое слово, сказала брюнетка, — Если ты так внимательно смотрел на меня — во что я была одета в тот вечер?

Чуть подумав, Лис кивнул. Прикрыв на секунду глаза, он воссоздал в памяти тот образ хрупкой и невероятно красивой, нежной девушки. После чего негромко произнес:

— Черные, очень узкие джинсы. Топ такого же цвета, с золотыми лямками и открытой спиной. На обувь не обратил внимания. Волосы ты забрала в хвост, а в уши вдела большие золотые сережки. Они сверкали в свете стробоскопов и иногда били тебя по щекам. На руках — то ли браслет, то ли часы. Он был тебе чуть великоват и постоянно скользил по руке. Кажется, тебя это раздражало, и ты то и дело поправляла его, — открыв глаза, Лис чуть нахально улыбнулся и спросил, — Ну как, я прошел твой тест?

Аля же сидела, почти не дыша, не сводя потрясенного взгляда с мужчины. В голове у нее была еще бОльшая каша, чем та, с которой она заходила в ресторанчик, толком не понимая, почему вообще притащила его с собой. Но эти чувства были ничем, по сравнению с тем, что с ней творилось после того, как он с точностью до последней нитки описал её наряд. То есть, он не врал. И это было еще более странно.

— Почему я? — снова спросила Аля, от волнения переходя на шёпот.

Ответ Лиса был простым, и на первый взгляд, совершенно понятным:

— Весь этот город принадлежит таким, как Марина. Да и другие города тоже. И меня, если честно, уже тошнит от этого. Но ты — ты не похожа ни на одну из них. Ты искренняя, чужие проблемы и переживания волнуют тебя гораздо больше собственных. Этим ты и выделяешься из однородной, серой массы.

Приятно ли было Але слышать всё это? Конечно, да. Ей в жизни никто никогда не отвешивал столько комплиментов, произнося при этом их таким тоном, словно недоумевая, почему девушка сама этого не видела и не понимала. Аля смущалась, робела, но вместе с тем млела от всего того, что говорил ей мужчина.

Однако ей тут же вспомнилось всё то, что она услышала от Елисея в университете, на той самой конференции. А после воспоминания помножились на те, которые он ей щедро подарил в ресторане. Лис мог лить ей в уши пряный, тягучий мёд, но это не меняло того, кем он был.

— Но при всем при этом, ты решил покорить меня, продемонстрировав всё свое пренебрежение и превосходство, — хмыкнув, напомнила Аржанова, — Ты вел себя так, словно я — глупая кукла, которая поведется на твои бабки. То есть, по сути, действовал теми методами, на которые ведется та самая, столь нелюбимая тобой серая масса.

Воронцов кивнул. Он понимал, что обвинения девушки были более чем обоснованы, и у нее были все причины не доверять его словам. Но Елисею как никогда хотелось доказать свою правоту. Он и сам до конца не понимал, почему так сильно цеплялся за Алю, почему не последовал совету лучшего друга и просто не забил на неё. Почему поехал за ней, и, не найдя в университете, умудрился догнать по дороге домой. Зачем он оправдывался, подбирал слова, тщательно взвешивая каждое — на эти вопросы у всегда уверенного в себе Лиса не было ответов.

Зато он знал, что ответить на выпад Аржановой.

— Я ошибся в тебе. Когда повел на свидание. Думал, что смогу впечатлить тебя, и дело будет в шляпе, — невесело усмехнувшись, мужчина добавил, — Это не оправдание, но меня надоумил Игнат. Он решил, что такое поведение точно сработает. И я повелся на его слова. Но я облажался.