Охотница на змей (СИ)

— Бывает и такое, Саске-кун. Не убивайся. У тебя впереди еще много описаний, — утешал его Орочимару. И тут неожиданно добавил: — Думаю, ты будешь расстраиваться из-за подобных ситуаций меньше, когда будешь любить науку больше, чем себя в науке.

— Себя в науке? — Саске нахмурился и вопросительно посмотрел на Орочимару. Что он имеет в виду?

— Приведу пример. Твой конкурент сделал то, что хотел сделать ты. Если ты любишь именно науку, ты обрадуешься, что открытие свершилось и наука продвинулась. Если ты любишь себя в науке, то будешь негодовать, что это сделал не ты.

— Это утопия, — возразил Саске. — Разве кто-нибудь обрадуется, что твое открытие показано не тобой, а другими?

— Если кто-то обрадуется, то, можно сказать, он достиг просветления в науке, — поучительно прошипел Орочимару, подняв указательный палец вверх. Саске покачал головой.

— Ну вот вам, Орочимару, разве не обидно, что наш вид будет сведен в синонимы? — Слова наставника были выше его понимания.

— Мне обидно в первую очередь за тебя Саске-кун. Я знаю, что ты чувствуешь. Я сам когда-то начинал свой путь. Был молодым, амбициозным и ревностно относился к своим исследованиям. У меня тоже уходили описания из-под носа.

— Хотите сказать, что вы уже достигли просветления в науке?

— Как знать, как знать… — Саске на это только хмыкнул. Сколько бы статей они ни написали вместе с Орочимару, в какое бы количество экспедиций ни съездили, тот все равно останется для него закрытой книгой. От философских утешений легче не становилось. Саске чувствовал себя кораблём, потерпевшим крушение.

 

Минул последний год обучения, и впереди маячили вступительные экзамены в аспирантуру. И пусть Саске формально еще не поступил, Орочимару выделил ему место в аспирантской комнате их лаборатории, где тот мог продолжать свои исследования.

 

Как-то за несколько дней до экзаменов Саске проснулся и выглянул в окно. Возникло ощущение, что идет снег, но приглядевшись, Саске понял — это всего лишь лепестки сакуры, которых в этот день было особенно много. Приняв душ и спустившись на первый этаж, он встретил на кухне брата и его жену, сидящих за столом и доедавших свой завтрак.

 

— Доброе утро, — поприветствовал их Саске. — Сегодня на работу?

— Ага, скоро пойдем с Итачи принимать пересдачи у студентов, — с энтузиазмом ответила Изуми. — Будем соревноваться кто поставит больше двоек. — Порой было сложно понять шутит она или нет, и Саске вопросительно посмотрел на брата.

— И ты, Изуми, как всегда, выиграешь, — усмехнулся Итачи. — Ладно, Саске, не напрягайся ты так. Мы не такие звери, и специально никого не заваливаем, но любим вопросы на понимание, и поэтому считаемся самыми строгими преподавателями. Просто выучить материал не прокатит.

— Кстати, Саске, у тебя ведь скоро вступительный экзамен по философии, — с хитростью в голосе сказала Изуми, сделав из кружки глоток. — Кому ты предпочтешь сдавать — мне или Итачи?

— Надеюсь, никому из вас, — невозмутимо ответил Саске.

— Страшно? — Итачи поднял бровь.

— Нет. Просто не хочу, чтобы Наруто потом бесил меня подколами, что я получил пять только потому, что твой брат. — Саске знал о чем говорил. Если он получал пять, что, впрочем, было так же постоянно, как восход и закат, а Наруто при этом какую-то другую оценку, то тот придумывал кучу причин и оправданий, почему это произошло. Вечное соперничество, как и крепкая дружба, было неотъемлемым элементом их отношений.

— А почему ты так уверен, что получишь пять? — усмехнулась Изуми.

— У меня нет опыта в получении других оценок, — пожал плечами Саске.

— Не зазнавайся, — фыркнула она.

— Я не зазнаюсь, а просто констатирую факты.

— Думаю, что Саске не попадет ко мне или к тебе, — вставил Итачи. — Все-таки, мы — родственники, и его должен взять независимый экзаменатор. — Изуми улыбнулась и встала из-за стола.

— Саске, будешь омлет?

— Спасибо, не откажусь. — Он сел на стул, и вскоре перед ним появилась большая тарелка с аппетитно пахнущим омлетом. С невесткой ему определённо повезло.

— Чай? — Изуми достала его кружку с изображением в виде змеи.

— Давай.

— Ой! — она заглянула в кружку и что-то оттуда достала. — Божья коровка забралась. Готовься сегодня к неожиданностям! — Изуми открыла окно с видом на сад и выпустила жука на волю.

— Да ну. — Саске скептически вздохнул. Пожалуй, единственным недостатком его невестки было суеверие. Она всюду находила народные приметы и пыталась привлечь к этому окружающих. Саске неоднократно просил не морочить ему этим голову, и Изуми старалась следовать его просьбе, но иногда всплывало что-нибудь новенькое. Как, например, сейчас. Хорошо хоть она отстала и перестала требовать посмотреться в зеркало, когда он забывал что-то дома и возвращался, бросить соль через левое плечо при ее случайном просыпании и многое другое в подобном духе.

— С каких это пор божья коровка в кружке к неожиданностям? — усмехнулся Итачи. Он относился к этой причуде своей жены с юмором.

— Это старая народная примета, и, между прочим, в моем случае она срабатывала! — наставительно произнесла Изуми.