Охотница (СИ)

Вторую попытку он сделал пару лет спустя. На этот раз он отказался от мысли использовать добровольцев, даже бесполезных. Всё-таки ужас его подопытного за мгновение до того, как Поток накрыл его, произвёл на Альфета… не самое благоприятное впечатление. А вот преступники — совсем другое дело. Эти заслужили кару, и пусть искупают свои вины тем, что послужат на благо науки.

Увы, добиться разрешения использовать для опыта приговорённого к смерти так и не удалось. Суд и чиновники стали стеной — это, видите ли, негуманно! Можно подумать, что смертная казнь сама по себе гуманна. Лицемерие бесило, но увы, поделать тут Альфет ничего не смог. Зато смог добиться пропуска к Острову Безмолвия — в сугубо научных, разумеется, целях. Что ж, он не врал — когда он тайком вывез с Острова одного из томившихся там в заключении убийц, это было сделано именно что в научных целях.

Однако ни вторая, ни третья попытка результата ни принесли. Подопытные продолжали гибнуть. Только четвёртый по счёту эксперимент закончился удачнее прочих — объект всё-таки остался жив, но лишился части тела, и разум его после пребывания в Потоке тоже пришёл в плачевное состояние. Пришлось его добить, ибо показать кому-либо было совершенно невозможно. Но всё же это был прогресс, и воспрянувший духом Альфет принялся за работу с удвоенным энтузиазмом, готовясь к быстрым подвижкам — когда произошло то, чего он опасался, хотя и не слишком: исчезновение обитателей Острова Безмолвия заметили. Уж бог знает, кому их там понадобилось пересчитывать, но власти начали расследование, и его имя прозвучало в следственном деле очень быстро. И вскоре стало ясно, что предъявление обвинения — вопрос лишь времени.

Альфет понял, что придётся бежать, но куда? Можно было попытаться скрыться на отдалённых Островах, но это была бы лишь отсрочка. На каждом отдельном Острове слишком мало жителей, чтобы можно было затеряться среди них, и рано или поздно ищейки обшарят все. Пустота Бескрайняя, и нужно же было поднимать шум из-за этих отбросов! Морить их голодом на лежащем в стороне от обычного русла Потоков Острове, значит, можно, а попытаться с их помощью сделать большое дело для всех почему-то нельзя. А ведь там нет невинных, все оказались там за какие-то преступления, и заняться властям, видимо, больше нечем, кроме как за них впрягаться…

Оставалась единственная возможность уцелеть — уйти в другой мир. Бросать здесь всё, и в первую очередь не доведенное до конца исследование, было жаль до слёз, но что поделать. К тому же Альфет лелеял надежду когда-нибудь вернуться. Когда скандал окончательно забудется, можно будет попробовать взять себе другое имя и начать всё с начала. А пока… К счастью, у него были друзья, мыслившие несколько шире, чем подавляющее большинство окружающих, были и связи с Материалистами — охотниками за материей в других мирах. Нашлось кому помочь и с открытием Портала, и с созданием Личины, скопированной с недавно погибшего человека. Полностью своих планов Альфет не открывал никому, но всё же договорился о долгосрочной связи, пока он будет ТАМ. И вот он сделал первые шаги по твёрдой земле, и Портал захлопнулся за его спиной… И тут произошло то, чего Альфет никак не ожидал, и о чём его никто не удосужился предупредить. Не то сочли само собой разумеющимся, не то — и позже он склонился именно к этому выводу — решили, что так будет лучше. Едва связь с родным миром прервалась, как Гильфьяль Альфет Эпхил перестал существовать. Он превратился в Стивена Шишкоффа, американца русского происхождения, заурядного студента Калифорнийского университета.

Правда, этот студент начал быстро делать успехи в учёбе — пусть память была чужая, но способности остались от самого Альфета. И какое-то время он был вполне доволен жизнью — учился, ходил на студенческие вечеринки, встречался с девушками, строил планы на будущее… А потом… потом Портал распахнулся снова — видимо, чтобы пропустить кого-то из явившихся за добычей Материалистов. И память вернулась. Шок Шишкоффа, вдруг понявшего, что он не тот, кем себя считал, не поддавался описанию, однако он довольно быстро взял себя в руки. Он представления не имел, кто и где открыл Портал, но понимал, что тот в любой момент может захлопнуться, а вместе с ним уйдёт и память. И Стивен-Альфет кинулся лихорадочно записывать всё, что смог вспомнить. Позже, когда связь оборвалась ещё раз, он едва не отправился с этими записями сдаваться добрым психиатрам, так как ничем, кроме приступа помешательства, объяснить их не мог. Но что-то всё же удержало его. Потом память накатывала ещё несколько раз, и записи дополнялись и редактировались, постепенно уверяя своего автора: он не сумасшедший. Он действительно выходец из другого измерения, носитель знаний, о которых в этом мире никто и не подозревает.