Охотница за душами

— У-у-у, — протянул Воин, снова отходя к окну и начиная возиться с ручками, — с этой личностью я не очень знаком. Когда она была здесь, я занимал несколько не ту должность, чтобы общаться с птицами настолько высокого полёта. Так, пересеклись один раз по заданию. А в Агентстве её, почитай, лет пятьдесят уже нет.

— Ну да. На следующей неделе годовщина, что ли? Вернётся. Она всегда возвращается. Хочешь познакомиться?

Воин, наконец, смог отпереть окно, уселся на подоконник и закурил. Ухмыльнулся:

— А хочу. Наверняка — крайне интересная личность. Тебе лучше?

Палач прикрыл глаза, откинулся в кресле, потом снова грустно улыбнулся.

— Не знаю, как ты это делаешь, но мне и правда гораздо легче. Боль превратилась в грусть — это я могу терпеть.

— А от грусти у меня есть хорошее лекарство, — прищурился Воин. Палач открыл глаза и с подозрением посмотрел на демона. Потом его лицо прояснилось:

— Ах, ну да. Она в шкафу. Погоди, я хотел сначала так. «А капелла».

— Что поём?

— У меня тут есть один вариант. Недавно перевели.

***

Жрица, шедшая в свой кабинет, неожиданно застыла на середине коридора. Из кабинета Палача раздавался мужской голос, явно не принадлежавший хозяину помещения:

Сойдёт на землю ночь, и грёзы
Над миром воспарят,
И серебром луна укроет
Селенья и моря.
И по тебе я с новой силой
Буду тосковать.

Затем первый затих, и без паузы запел Палач:

Но верю я, что нам на двоих
Лишь одна душа небом дана.
И знаю я — пусть ты не со мной,
Дал я вечности зарок
Любить тебя.

Жрица прислонилась к стене, слушая глубокий голос лучшего убийцы Агентства.

Я уведу тебя с собою
В солнечные сны,
Я украду рассвета краски
С неба вышины.
Лицо твоё я нарисую
Светом неземным…

К припеву подключился второй, и женщина, наконец, узнала Воина:

Ведь верю я, что нам на двоих
Лишь одна душа небом дана.
И знаю я — пусть ты не со мной,
Дал я вечности зарок…

Жрица грустно улыбнулась и медленно пошла дальше, под дуэт двух странных существ, имевших очень мало общего с людьми, но умевших любить. И испытывать боль.

Сегодня по тебе я снова
Буду тосковать…

Но верю я, что нам на двоих

Лишь одна душа небом дана.
И знаю я — пусть ты не со мной,
Дал я вечности зарок…

И знаю я — пусть ты не со мной,

Дал я вечности зарок…
Любить тебя…[2]

— А теперь можно и похулиганить, — усмехнулся Воин, доставая из шкафа гитару. — Кажется, сегодня будет хорошая ночь, друг мой?

— Не сомневаюсь, дружище. Не сомневаюсь.

Глава тринадцатая

— в которой ведут различные беседы представительные и интересные мужчины и одна прекрасная, хоть и несколько ветреная женщина.

— Прошли двадцатый сектор. Чисто, — Витольд откашлялся.

— Поняла вас. Прошли тридцать седьмой. Чисто.

 Рива отложила рацию, откинулась на спинку сидения и потянулась. Шёл шестой час патрулирования. Сезон белых ночей ещё не закончился, но за полчаса до выхода над городом собрались густые тяжёлые тучи. Гаури, сидевший за рулём, хмыкнул и в который раз покосился на небо:

— Интересно, кого нам благодарить за погоду — Питер или Жрицу?

— Жрицу, разумеется, — Рива пожала плечами. — Я смотрела наш прогноз на ближайшую неделю: только ясно солнышко. Поэтому, за два часа до начала поиска, на стол начальнице отдела аналитики легла моя служебная записка по изменению погодных условий на время проведения операции.

— Вам, однако, надо меньше общаться со Светловым. И больше — с Воином.

— Прости?

— Ваш стиль речи, многоуважаемая старшая группы, становится несколько труден к пониманию простыми смертными, — оперативник точно скопировал интонации Александра Евгениевича.

Рива хихикнула:

— Будет лучше, если я начну материться через слово?

— Дело не в обсценной лексике, — подал с заднего сидения голос вампир. — Свободный стиль общения с подчинёнными, который использует Воин, довольно редкая вещь. Немногие могут позволить себе подобное, не скатываясь к панибратскому отношению со стороны младших чинов. Во всяком случае, у меня так почти не получается.

Рива и Гаури переглянулись.

— Простите, если помешали вам, господин Бэрринг.

— Нисколько, Рива. И я уже просил называть меня Андрэ. В данный момент я всего лишь член вашей команды.

— Вот поэтому у вас и плохо получается такой стиль, однако, — негромко сказал оперативник. Рива сделал большие глаза:

— М-м-м… Гаури, ты…

— Нет-нет. Продолжайте, прошу вас.