Охотница за привидениями

— Конечно, девочка. Малышу пригодится любая помощь.

Работа началась с кузницы. Низкорослый бородатый детина внимательно изучил чертеж, потом показал его подчиненным. Городская кузня — это вам не унылый деревенский горн, тут все серьезно. Бригада уточнила у заказчика кое-какие вопросы и приступила к изготовлению.

Из расплавленного железа наивысшей возможной чистоты вылили лист. Толщина — полдюйма, размеры — метр на метр. Пока металл остывал, отлили крышки — сплошную и с отверстием посередине. После лист покрыли тонким слоем серебра и раскатали тяжеленным каменным валиком.

Теперь Герберт мог приступать к зачарованию. Лист все еще был очень горяч, пришлось надеть кожаный фартук и длинную рукавицу. Волшебный обсидиановый нож заплясал по ярко-красной поверхности листа, вырисовывая особые символы — все как в книжках.

Согласно записям древних охотников, на внутренней стороне помещались отталкивающие священные печати. Это не позволяло призракам воздействовать на стенки, как случилось в ратуше. А снаружи наносились укрепляющие руны, значительно усиливающие прочность тюрьмы.

После лист скатали в трубу и прочно сковали шов. Добавили крышки, распорки, чтобы труба не каталась, и четыре ручки для удобства переноски. В завершении емкость несколько раз облили святой водой и приступили к нарезке резьбы на отверстии. На все про все у кузнецов ушел почти весь день.

Попрощавшись с бородачами, Герберт отправился в мастерскую часовщика.

Седой старик в красной вязаной жилетке долго рассматривал набросок и вникал в описание. Потом натянул на глаз увеличительное стекло и прочитал еще раз. Пошамкал губами, вздохнул:

— Если бы не поручение бургомистра — никогда не взялся бы за подобную работу. Приходи завтра вечером, парень.

Бессонная ночь давала о себе знать. Хорошо хоть больше трудится не пришлось. По дороге домой Герберт заглянул к плотникам и велел обработать брус железного дерева. Из него должно получиться нечто вроде школьной указки, только потолще и малость длиннее.

Кое-как Герберт добрался до своей комнаты и завалился на кровать, не раздеваясь. Что уж говорить — сутки выдались более чем насыщенные.

А утром юноша понял, что сильно захворал. Голова раскалывалась, тело горело, мышцы болели так, будто Герберт лично отпахал весь день в кузнице. Ломота в костях не позволяла встать с постели. Какое-то время колдун лежал ничком, слезящимися глазами разглядывая потолок. И размышляя, что же он умудрился подхватить.

Надышался дымом из горна? Тогда плохо стало бы сразу. Что-то не то съел? Ужин Герберт пропустил, после завтрака животом не маялся. Да и сейчас никаких позывов не наблюдалось. Простыл? По такой-то жаре и духоте? Ну и дела…

В дверь постучали.

— Войдите, — не сказал, а простонал страдалец.

В комнату заглянула Герда.

— Доброе утро. Ты есть бу… Господи, что с тобой?!

Девушка подскочила к кровати и потрогала лоб напарника.

— Не дергайся. Дыши глубже. И глаза закрой.

Сквозь веки пробился яркий свет. Одну руку целительница держала на макушке, другую — на животе. Герберт ощущал приятное тепло, идущее на смену губительному жару. Парня перестало лихорадить, но слабость и головокружение никуда не делись.

— Что со мной? — прошептал юноша.

— Не знаю. Похоже на отравление. Ты покупал еду в городе?

— Нет. Поел с утра и все…

— Недосып, голодание, нервное напряжение… Организм ослаб и не смог сопротивляться хвори. Может в больницу тебя отвезти?

— Пока не надо. Твое лечение мне нравится куда больше.

Пересохшие бледные губы изогнулись в неком подобии улыбки.

— Мы вчера навещали Триса. У малыша очень похожие симптомы. Тебя призрак случаем не касался?

— Угу. И оставил заразу замедленного действия. Раз уж на то пошло, то заболеть должны мы все, а не я один. Черт, надеюсь до вечера все пройдет. Еще посох и ловушку зачаровывать.

— Принести тебе поесть?

— Да, спасибо. И захвати побольше воды.

Стоило Герде уйти, и Герберта снова скрутило. Жар накатил волной, тело забил озноб. Юноша с трудом перевернулся на бок и схватился за живот. От жуткой рези колдун едва не потерял сознание. И позвать на помощь не мог — в горле стоял ком, зубы сжались до скрипа.

Минуты до возвращения девушки показались вечностью. Герберт слабо понимал, что происходит вокруг, то и дело погружаясь в забытье.

Пока Герда боролась с недугом, Варфоломей привез из больницы лекаря. Пожилой мужчина в очках долго водил над беднягой руками, но так ничего вразумительного и не сказал. За долгую жизнь старик повидал немало болезней, включая чуму и тиф, но с такой еще не сталкивался.

Сразу после его ухода Герберт потерял сознание.

— Ты меня слышишь? Открой глаза.

Взор юноши застилало что-то красное. Сперва ему показалось, что глаза залило кровью. Но когда пелена спала он понял — перед ним всего лишь сутана. В комнате было темно — только свечи разгоняли мрак. Пахло ладаном, из углов доносился невнятный шепот.

— Эй, охотник, — голос принадлежал Олафу. — Очнись!

Герберт резко вскочил и тряхнул головой. Боль прошла, не оставив никаких следов.