Охотница за скальпами

Пять или шесть минут враги обменивались выстрелами. Теперь индейцы держались за прикрытием и избегали высовываться, так что трапперам лишь изредка удавалось подстрелить кого-нибудь из них. В свою очередь, их стрелки, стрелявшие без перерыва, тоже не имели особого успеха. Одна шальная пуля прострелила шляпу Джона, другая слегка оцарапала щеку Джорджа, третья едва не уложила Терне-ра, но, к счастью, наткнулась на солидную медную бляху шерифа. Но при таком неравенстве сил перестрелка не могла затянуться. Распоряжавшиеся осадой вожди, Миннегага, Красное Облако и Сэнди Гук, двинули на бледнолицых две колонны молодых воинов, по двадцать человек в каждой. Осажденные отчаянно отстреливались, но наступил момент, когда туша гризли уже не защищала их от пуль врагов.

— Отступай! — скомандовал шериф.

В мгновение ока все четверо вновь очутились в верхней половине дупла, и на индейцев опять посыпались пули, они снова были вынуждены отступить. Однако, отступая, индейцы почти завалили выход из берлоги принесенными охапками хвороста. Стоило бросить горящую ветку, и тогда осажденные изжарятся заживо. Они ясно видели положение дел, но успех первого выигранного боя воодушевил их, вдобавок они надеялись, что генерал Честер придет на выручку.

— Можно немного отдохнуть! Воспользуемся случаем и подкрепимся! — скомандовал шериф.

XI. На волосок от гибели

Как ни печально было положение осажденных, организм требовал своего. Охотники оказали честь той незатейливой пище, которая была в их распоряжении. Впрочем, подкрепляясь, они не забывали и о собственной безопасности, при малейшем признаке тревоги были готовы взяться за оружие. Вдруг Гарри, наблюдавший за противником, крикнул:

— Какой-то индеец идет к нам, тащит белый флаг! Все кинулись к расщелинам.

— Да это Сэнди Гук! Какого черта ему нужно от нас?! — сказал Джон.

— Ваш старый приятель, Джон? — засмеялся шериф. — Он пришел пожелать нам доброго утра. А может быть, его послала ваша приятельница Миннегага. Ей не терпится получить ваш скальп, и она поручила Сэнди Гуку просить вас передать этот скальп через него.

— Да будет вам чесать язык, шериф! — отозвался Джон.

— Почему бы и нет? Может быть, нам скоро придется замолчать навеки, так давайте наболтаемся теперь.

Тем временем Сэнди Гук, не торопясь и не выказывая ни малейшего беспокойства, словно совершая прогулку, приближался к осажденным, таща на плече ружье с подвязанной к нему грязной тряпкой, которая должна была изображать парламентерский флаг. Он безмятежно покуривал свою трубку, словно и в самом деле шел на свидание с приятелем.

Не дойдя до берлоги шагов пятнадцать, он выбил пепел из трубки, положил на землю карабин и крикнул:

— Добрый день, джентльмены! Не правда ли, какая прекрасная погода стоит? А я к вам… Знаете, хочется по-дружески поболтать немного!

— Какого черта надо тебе, жулик?! — довольно неприветливо отозвался Джон.

— Что за неприятная манера встречать так старых знакомых? — возмутился бандит. — Узнаю ваш голос, мистер индейский агент, но не узнаю манер. Ваши манеры стали удивительно грубыми. Очевидно, Джон, вы теперь вращаетесь в сомнительном обществе.

— Ладно, ладно! Не болтай попусту! Говори что нужно и убирайся.

— Ай-ай, старый товарищ! Право, вы сильно изменились к худшему. Сколько раз, бывало, мы с вами распивали дру-желюбнейшим манером. А теперь вы обращаетесь со мной как с врагом. Между тем я к вам явился с самыми дружескими намерениями. Кстати, джентльмены, не помешал ли я вам завтракать? Сам-то я, признаться, уже перекусил, но мои приятели в лагере еще завтракают, и я воспользовался свободной минутой, чтобы возобновить старое знакомство с вами.

— Довольно, Сэнди Гук! — нетерпеливо прервал его болтовню Джон. — Правда, иной раз мне приходилось выпивать с вами, но теперь я об этом сожалею. Я был и остался простым траппером, а вы и раньше делали глупости, но можно было надеяться, что когда-нибудь возьметесь за ум, теперь же вы связались с индейцами и между нами не может быть ничего общего. Говорите, что вам нужно, и убирайтесь к своим приятелям индейцам. Лучше было бы, если они прислали какого-нибудь честного человека и настоящего индейца.

Эти слова больно укололи Гука. Он покраснел, и его кулаки сжались.

— Напрасно вы так относитесь ко мне! — сказал он глухо. — Судить, конечно, очень легко, но я не обращался к вам с просьбой об аттестате благонадежности. Впрочем, без шуток: я пришел сюда не как враг, а как посредник между вами и краснокожими.

— С дельным предложением?

— Да, с предложением от Миннегаги.

— От души могу пожелать, чтобы ее черт взял! — от всего сердца выругался Джон.