Охотницы

Ее ногти впиваются в мой плащ, она явно не в себе.

— Красивый, — выдыхает Кэтрин, не сводя глаз с Киарана.

— Исправь это, — набрасываюсь я на него. — Или я никогда тебя не прощу!

— Уходите, — велит он, не переставая смотреть мне в глаза. — Сейчас же.

От всплеска силы, которая исходит от него — обычно такой соблазнительной и притягательной! — у меня сводит живот, вызывая тошноту, и я сгибаюсь пополам. У нее такой тяжелый привкус, что меня едва не выворачивает.

Не прощаясь, Дона и Кэтрин разворачиваются и идут по траве в направлении Принцесс-стрит. Они двигаются спокойно, словно ничего не произошло. Шагают мимо деревьев и исчезают из вида.

— Что ты с ними сделал?

— Я заставил их вернуться домой, — говорит он, облокотившись о дерево. — Они не вспомнят меня.

— А Кэтрин…

— С ней все в порядке. Эффект от встречи со мной исчезнет.

Я бросаю зонтик на землю и сердито смотрю на него. Все мои силы уходят на то, чтобы не ударить его.

— О чем ты думал, придя сюда?

Киаран смотрит на небо. Последние солнечные лучи окутывают его кожу золотым нимбом, странным и красивым.

— Такая прекрасная погода, не так ли?

«Перестань пялиться на него, дура!»

Я отвожу взгляд.

— Как ты посмел так поступить? У нас был договор…

Он отталкивается от дерева и кружит вокруг меня, словно загоняет добычу. Его шаги бесшумны.

— Не припомню, чтобы когда-либо давал обещание.

— Это было и так понятно.

— Я не участвую в двусмысленных договорах. — Киаран смотрит куда-то мне за спину. — Ты не хочешь, чтобы нас видели вместе, я правильно понимаю?

Я фыркаю.

— Конечно нет. Особенно теперь, когда ты оставил меня без компаньонки.

Киаран щелкает языком и указывает на что-то за моей спиной.

— Тогда тебе стоит беспокоиться о них.

Я оборачиваюсь. В нашу сторону идет пара, компаньонка шагает следом. Они еще меня не заметили, но леди с моей репутацией и социальным положением не должна быть в парке одна — если меня увидят с мужчиной, все станет намного хуже.

Ахнув, я снимаю перчатку и хватаю Киарана за голую руку.

— Спрячь нас, — шепчу я.

— Я подумаю. Заключим сделку?

Мне хочется поднять зонтик и побить его.

— Ты испортил мне день. По крайней мере окажи хоть эту услугу.

Киаран ухмыляется и сплетает свои пальцы с моими. Я удивлена тем, какие они гладкие и теплые.

— Ну вот. — Он произносит это тихо, едва слышно. — Ты спрятана.

Его глаза настолько бездонные, словно в них сокрыт безбрежный космос, бездна темноты. И только золотые искры, как угли, горят в этой темной бесконечности. В них отражается возраст Киарана. Он видел, как один век сменял другой, видел, как бессчетное количество людей живет и умирает, видел рождение и разрушение всех цивилизаций. Он — живое ископаемое.

Пара проходит мимо нас, смеясь и болтая. Внезапно мне становится стыдно, что ему приходится прятать меня от таких же дворян, как я, что я в нем нуждаюсь. Но когда меня стало волновать, что Киаран обо мне подумает? Я так сильно хочу, чтобы он видел меня только как охотницу, но не как леди — только не леди. Наша ночная охота — единственное время, когда я чувствую себя равной мужчине, даже когда он таковым не является.

Я должна злиться на него. Я должна снова отругать его за то, что пришел ко мне вот так, что заставил показать ту часть меня, которую мне хотелось от него скрыть. Вместо этого мои щеки покрывает румянец, и я даже не могу понять причину этого.

Не в силах смотреть ему в глаза, я отвожу взгляд.

— Я никогда не хотела, чтобы ты увидел меня такой.

— Какой такой?

— В этом проклятом платье. Высокородная дочь маркиза. Я, наверное, выгляжу так, словно никогда в жизни не держала оружия.

Мне не следует говорить ему об этом. Сейчас я уязвимее, чем когда-либо.

Я — то дикое создание. Он видел меня такой прошлой ночью, когда я дралась, убивала и выживала. Платья скрывают мою уязвимость. Они маскируют варварское создание, которое живет внутри меня и расцветает в гневе. Я волк в овечьей шкуре.

Его ответ удивляет меня.

— Пустяки, Кэм. Это ничего не меняет. Думаешь, эта одежда помешает мне использовать меч? Это не помеха.

Я смеюсь.

— Попробуй драться в корсете и с ворохом юбок.

— Туше.

Я изучаю его великолепную дорогую одежду. Я узнаю´ качество ткани, просто взглянув на него.

— Где ты нашел ее?

— Хозяин магазина отдал ее мне, — говорит он.

— Под влиянием сил фейри, я полагаю?

— Sìthichean.

— Фейри.

Киаран ухмыляется.

— Мне нужна была одежда. У него она была. Я попросил отдать мне вещи — вежливо! — и он перекроил их для меня. Теперь она мне подходит. Нам обязательно обсуждать моральность этого случая?

Моральность… Переволновавшись о том, что он увидел меня такой, я совершенно забыла о настоящей причине его желания поговорить со мной и снова похолодела. Миг нашего веселья истек.

— Айе, МакКей, — медленно говорю я. — Давай поговорим о моральности. Насколько было морально не рассказать мне о печати, которая, если сломается, освободит фейри, способных убить тысячи человек?

По крайней мере Киаран из вежливости делает вид, что ему неловко, о чем можно судить по его взгляду.

— Когда-нибудь я отрежу этому пикси язык, — ворчит он.