Охоться на меня, дорогая (ЛП)

Мой разум прорабатывает варианты так быстро, как только может. О чем я могла бы спросить, что дало бы мне важную информацию? Мне не нужна информация о жертвах, они уже предоставили ее вместе с USB. И я недостаточно просмотрела файлы, чтобы знать, раскрывают ли они также более подробную информацию о том, насколько глубоко происходит повреждение. Это должно быть что-то, чего они бы еще не предоставили.

— Как вы двое впервые встретились и узнали друг друга?

Он наклоняет голову, пристально глядя на меня, и я не могу расшифровать выражение его глаз.

— Я не думаю, что ты действительно продумала это, Малышка. Нет худшей истории о том, как мы впервые встретились, чтобы ты могла разыскать детали. Мы братья, технически мы встретились, когда наша шлюха-мать родила Тру.

Он прав, я не думала, что это будет вариант, но, по крайней мере, теперь я знаю, что он старший из двух и, очевидно, более доминирующий. Стреляющий, так сказать. Мне нужно добавить это к очень небольшому списку того, что я действительно знаю о них.

Есть так много вещей, которые мне нужно сделать и не делать. Но вместо этого мое тело наклоняется вперед, когда я прижимаюсь к лезвию передо мной, моя задница прижимается к его твердому члену.

Если бы хоть на секунду какая-то часть моего мозга подумала, что он может передвинуть лезвие, когда я надавлю вперед, то я бы обвинила эту часть своего мозга в глупости. Я знала, с каким типом мужчин имею дело, поэтому ярко-красная кровь, которая выступает вокруг того места, где лезвие вонзается в мою кожу, совсем не удивляет.

Стон, который исходит от него в результате, заставляет мою киску пульсировать. Боль от ножа, наконец, достигает моего мозга, но она смешивается с возбуждением, которое я чувствую.

Я готовлюсь к противоречивым ощущениям, проносящимся по моему телу, смеси боли и удовольствия, переплетающихся таким образом, что это бросает вызов разуму. Кровь стекает по моей коже, служа суровым напоминанием об опасной игре, в которую я охотно играю.

Его хватка на моем горле ослабевает, его прикосновение превращается из повелительного в собственническое, когда его пальцы в перчатках спускаются по моей шее, следуя траектории лезвия. Темный голод мерцает в его пронзительных черных глазах, отражая извращенные желания, которые пробудились во мне.

Комнату наполняет опасное напряжение, хрупкий баланс между силой и подчинением. Металлический привкус крови смешивается с пьянящим ароматом желания, создавая мощный коктейль, который усиливает напряженность момента.

Его пальцы в перчатках касаются пореза на моей груди, боль снова пульсирует по моему телу, когда он медленно размазывает кровь по моей коже, резко выделяя ее цвет. Он заносит свою окровавленную руку назад, чтобы снова обхватить мое горло, сжимая достаточно сильно, чтобы перекрыть мне доступ воздуха.

— У твоих действий есть последствия, Малышка, — рычит он с дикой интенсивностью.

Встречая его разгоряченный взгляд, я отказываюсь отступать. Во мне вспыхивает искра неповиновения. Я понимаю серьезность ситуации, но я отказываюсь поддаваться запугиванию.

— Положи руки по бокам стойки, — его команда пронзает напряженный воздух, неся предупреждение. — Не двигай ими, если ты это сделаешь, последствия будут серьезными.

Без колебаний я подчиняюсь, крепко хватаясь за края стойки. Костяшки моих пальцев белеют, когда я готовлюсь ко всему, что ждет меня впереди. В этот момент я полна решимости, готова встретиться лицом к лицу с результатами своего выбора.

Его руки перемещаются спереди моего тела и хватают меня за бедра, отводя мое тело назад. Он прижимает руку в перчатке к центру моей спины и наклоняет меня вперед, раздвигая мои ноги. Я все еще вижу все в зеркале передо мной, поэтому я наблюдаю за выражением голода в его глазах, когда его рука скользит по коже на моей спине, глядя на то место, где он, должно быть, оставил на моей коже больше крови от своей перчатки.

— Ты так прелестно выглядишь в этом цвете, Малышка.

На этот раз, когда лезвие пронзает мою кожу, боль окутывает меня быстрее. Но и удовольствие тоже. Его пальцы и лезвие продолжают двигаться по моей коже, пока я пытаюсь не задыхаться от возбуждения, пробегающего по моему телу.

Лезвие вонзается в плоть одной из моих ягодиц, и я всхлипываю. Его черные глаза снова смотрят на меня с такой интенсивностью, что все мое тело чувствует, будто он прикасается к уязвимому нерву.

— Каждый раз, когда ты садишься, я хочу, чтобы ты чувствовала меня, Малышка. Я хочу, чтобы ты запомнила этот момент.

Затем он толкает что-то твердое внутрь моей киски. Он твердый и холодный, но я такая влажная, что он скользит внутрь без сопротивления, пока он не останавливается, вытаскивая его почти до конца, прежде чем с силой ввести обратно. Моя киска сжимается вокруг него, не в силах остановить реакцию, которую он вызывает у меня, продолжая почти яростно вонзать его в меня.