Охоться на меня, дорогая (ЛП)

Руки Тру блуждают по моему телу, его прикосновения становятся жесткими и требовательными, направляя меня в моих движениях. Я позволяю удовольствию увлечь себя, поддаваясь необузданному желанию, которое течет между нами.

Его руки крепко сжимают мои бедра, побуждая меня оседлать его жестче, и я охотно подчиняюсь, теряясь в ощущениях, которые поглощают меня. Связь между нами усиливается, и создается впечатление, что нас связывает нечто более глубокое, чем физическое удовольствие — между нами существует невысказанное взаимопонимание, общая темнота, которая сближает нас.

Когда я выгибаю спину, отдаваясь удовольствию, я мельком вижу лицо Тру, исказившееся от удовольствия. Его шея выгибается, и на короткое мгновение его глаза закрываются.

Именно в этот момент я вижу возможность. Я протягиваю руку, хватаюсь за его маску и одним быстрым движением стягиваю ее вниз, открывая лицо под ней.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать или сделать, он рычит. Быстрым движением он хватает меня за горло, его хватка крепкая, но не удушающая. Он переворачивает нас, прижимая меня к матрасу с такой силой, что у меня перехватывает дыхание.

Его лицо теперь всего в нескольких дюймах от моего, и я чувствую его теплое дыхание на своей коже. Воздух между нами потрескивает от напряжения, и часть меня задается вопросом, не зашла ли я слишком далеко.

Его голос похож на низкое рычание, когда он говорит:

— О, ты в такой большой беде, Малышка.

Глава 34

Алекс

Движение его бедер напоминает мне о том, как глубоко он все еще погружен во меня, но именно его рука, сжимающая мое горло, заставляет меня хныкать. Его хватка крепка, когда он прижимает меня к матрасу.

— Мой брат будет так разочарован в тебе. Мне показалось, я слышал, как ты поклялась ему, что не будешь прикасаться к маскам сегодня вечером, — говорит он, другой рукой расстегивая толстовку и полностью снимая маску.

— Технически, сейчас утро, — выдавливаю я в ответ, когда мои глаза бросают взгляд на часы рядом с кроватью, которые показывают только 2:40 ночи.

Он усмехается, наклоняясь надо мной, пока его губы просто не касаются моих. Он снова двигает бедрами, и я не могу сдержать вырвавшийся у меня стон.

— Ты хочешь, чтобы я остановился?

Я рычу в ответ, мои руки поднимаются, чтобы схватить его за волосы.

— Нет, не останавливайся.

Он отводит бедра назад и сильно толкает свой член в меня. Он похоронен так глубоко, что кажется, будто он хочет сделать нас единым целым телом и душой. Когда он повторяет движение, моя спина выгибается от удовольствия, моя киска сжимается вокруг него.

— Тристан… — его имя срывается с моих губ в задыхающемся стоне.

— Черт, мне нравится звучание моего имени на твоих губах, — стонет он, продолжая двигаться. — Скажи это снова.

Улыбка растягивает мои губы, и я прищуриваюсь, глядя на него, я не собираюсь просто сдаться и облегчить ему задачу, когда он не сделал этого для меня.

— Трахните меня, мистер Уинтерс, или я больше никогда не произнесу вашего имени.

Он снова хихикает, улыбка на его лице почти радостная.

— А вот и она.

Он сокращает дистанцию, чтобы захватить мои губы своими, страстно целуя меня и начиная сильнее входить в меня. Его хватка на моем горле немного усиливается, добавляя остроты, с которой я стала так хорошо знакома, находясь с ними. Это ощущение только разжигает мое желание к нему, заставляя меня чувствовать себя живой так, как я никогда не считала возможным.

Его губы изгибаются в усмешке, интенсивность его толчков посылает волны удовольствия через меня. Комната наполняется звуками нашего удовольствия — стонами, вздохами и ритмичным шлепаньем кожи о кожу.

Мне удается произнести между стонами:

— Тебе… нужно… заслужить… это.

Вызов, кажется, зажигает что-то в нем, и он отвечает с еще большей интенсивностью. Его движения становятся быстрее и напористее, подводя меня ближе к краю.

— Это то, чего ты хочешь, Малышка? — он выдыхает.

Я стону, мои слова застревают в горле, когда наслаждение переполняет меня. Он крепче сжимает мое горло, и я чувствую, что полностью отдаюсь ему.

Его другая рука тянется к моей ноге, поднимая ее и меняя угол наклона. Я выгибаю спину, поддаваясь чувствам, которые он разжигает во мне. Мы двигаемся вместе в ритме, который кажется почти первобытным.

Я не могу насытиться его прикосновениями и тем, как он полностью заполняет меня.

Он смотрит в мои глаза, и в них читается голод, жажда большего, чем просто физического удовольствия.

— Ты хочешь кончить, Малышка?

Я стону, мое тело дрожит.

— Пожалуйста, — хнычу я, мой голос едва слышен.

Он ухмыляется, его глаза темнеют от вожделения.

— Тогда произнеси мое имя, — требует он низким и повелительным голосом.

Я прикусываю губу.

— Сначала заставь меня кончить, — вызывающе бросаю я ему вызов.

Он сильнее толкается во мне, задевая то идеальное местечко, которое посылает волны удовольствия, проходящие через меня.

— Скажи это, Малышка, — шепчет он, хрипотца в его голосе воздействует на меня на глубоком уровне. — Произнеси мое имя, и я заставлю тебя кончить так сильно, что ты будешь кричать.

Я встречаюсь с ним взглядом.