Охотский рейд комкора Вострецова

а) Комбату-1 тов. Иванову: — сформировать отряд, коему именоваться Охотским экспедиционным отрядом. Комэкспедотряда назначаю помкомроты-1 тов. Котова, военкомом — политрука 8-й роты тов. Кошелева, комвзводы — Хромов и Доценко. В отряд должен войти взвод, находящийся в районе д. Булгино, для ликвидации банды капитана Яныгина. Этому взводу, ликвидировав банду… возвратиться в город Охотск, где и войти в состав гарнизона… Отряд будет оставаться до сентября месяца сего года, к какому времени за ними будет выслан пароход из Владивостока. Комотряда принять в свое подчинение один пулемет из пулькоманды.

б) Начпулькоманды тов. Горбачеву: — выделить один пулемет в составе 7 пулеметчиков и одного начпулемета и передать в подчинение комотряда тов. Котову, каковые останутся в Охотском гарнизоне.

в) Завхозу тов. Панову: — снабдить отряд, оставляемый в г. Охотске, продуктами на три с половиной месяца, выдать патрон по 250 штук и 3500 в запас. Оставить 4 лошади из числа трофейных и одну двуколку с запряжкой. Выдать дополнительно по одной паре белья на человека и удовлетворить отряд жалованьем за июнь, июль, август и сентябрь месяцы.

г) Старврачу т. Корсакову: — выделить для отряда одного лекпома с 4-месячным запасом медикаментов»[51].

Получив этот приказ, комбат Иванов сформировал отряд из 60 добровольцев, которому впоследствии удалось блестяще выполнить задание командования.

11 июня 1923 года Вострецов пишет новый приказ (№ 7) по экспедиционному отряду, в котором предлагает капитану «Ставрополя» П. Г. Миловзорову и заместителю командующего судами И. И. Вологдину прибыть во Владивосток не позднее 21 июня. Своему заместителю т. Погребову он приказывает отобрать больных и раненых, не способных к трудному переходу на Аян, для возвращения во Владивосток.

Отряду Погребова поручалось конвоировать пленных белогвардейцев. Всего возвращалось обратно 160 красноармейцев[52].

Остальные же, погрузившись на борт «Индигирки», направлялись в Аян. В этот же день (11 июня в 2 часа 35 минут), обменявшись прощальными гудками, корабли легли каждый своим курсом. А на берегу долго еще толпились якуты и эвены, оставшиеся в Охотске красноармейцы и приветливо махали шапками и буденовками вслед уходящим судам.

Светило яркое летнее солнце, грелись в его ласковых лучах зеленовато-изумрудные воды Охотского моря. Медленно накатывались на берегах гладкие спокойные волны. Пароходы, оставляя за собой облака черного дыма и постепенно уменьшаясь, скрылись за горизонтом.

«Ставрополь» прибыл во Владивосток утром 20 июня, а уже через месяц капитан П. Г. Миловзоров повел корабль в новый — колымский рейс. В трюмах его находилось 235 тысяч пудов хлеба, чая и других товаров (на сумму 150 тысяч золотых рублей) для голодающего населения Колымы. В каютах парохода расположились 50 красноармейцев Забайкальской дивизии во главе с венгерским коммунистом Эрнестом Георгиевичем Светецем и комиссаром Владимиром Захаровичем Романовским. Бойцы направлялись на Колыму, чтобы добить остатки белых банд.

Собственно, колымский рейс «Ставрополя» можно назвать продолжением Охотско-Аянской экспедиции. Капитан П. Г. Миловзоров выполнил свою задачу, избавив колымчан от голода (продовольствие на Колыму не завозили с 1919 года), а отряд Светеца разгромил банды полковника Шулепова и поручика Деревянова. В одном из боев 1925 года погиб командир отряда, славный сын Венгрии Э. Г. Светец, награжденный орденом Красного Знамени. Комиссар отряда В. 3. Романовский, избранный позже председателем исполкома Колымского окружного Совета, также был награжден орденом Красного Знамени. Впоследствии В. 3. Романовский успешно служил в Красной Армии и получил звание генерал-полковника.

«Наконец-то дождалась Колыма восстановления советского строя и избавилась от ига белой офицерщины, — писала среднеколымская газета „Заполярная жизнь“ 15 октября 1923 г. — Наконец-то мы можем свободно вздохнуть и с рвением приняться за работу по налаживанию того, что вконец разрушено белыми проходимцами, несшими с собой насилие, убийство и грабеж…»

Во Владивосток «Ставрополь» возвратился только 22 октября. Его рейс на Колыму обошелся Советскому государству более чем в 214 тысяч рублей.

Рейс «Индигирки» с отрядом Вострецова тоже не был легким. Больше суток пароход пробивался во льдах и на рассвете 13 июня бросил якорь в Алдомской бухте. Десант решено было высадить здесь, иначе к Аяну незаметно не подойти.

Первым отправился на берег взвод разведчиков Н. Д. Овсянникова. Шлюпка с бойцами прошла почти половину пути, когда те увидели странное зрелище на обрывистом берегу: группа людей с небольшого возвышения вела залповую стрельбу по неизвестной цели. Красноармейцы растерялись… А тут еще старая шлюпка дала течь… Попробовали вычерпывать — вода прибывала быстрее. Момент создался критический, тем более что некоторые бойцы не умели плавать. Да и куда уплывешь в ледяной воде при полном боевом снаряжении?