Охотский рейд комкора Вострецова

а) Из 2-го Нерчинского полка четыре роты с пулеметной командой при двух легких орудиях 3-й батареи, 1 дивизиона и необходимый аппарат общей численностью до 800 человек.

б) Суда „Ставрополь“ и „Индигирка“, вооружив „Ставрополь“ согласно ранее данных указаний. Начальником экспедотряда назначаю помкомдива-36 тов. Вострецова с подчинением его непосредственно комкору-17.

Указанному экспедотряду ставлю задачей:

1. В кратчайший срок ликвидировать белобанды Пепеляева в Охотско-Аянском районе и отобрать у таковых захваченное ими золото и пушнину, как принадлежащие государству.

2. По условиям состояния льдов занять в первую очередь Охотск, после чего при первой возможности занять Аян.

3. В очищенных от белобанд районах восстановить Советскую власть, руководствуясь положением о чрезвычайных мерах охраны революционного порядка…

4. Снабжение отряда произвести согласно данных мною ранее указаний. Во время плавания судов радиосвязь держать не следует, в дальнейшем держать таковую через Кербинскую и Петропавловскую рации. Днем отплытия из Владивостока назначен 26 апреля. Об исполнении и отбытии отряда донести… Командарм-5 Уборевич»[19].

Приказ привез из Читы начальник штаба армии И. В. Смородинов, который был специально направлен во Владивосток для оказания помощи в организации экспедиционного отряда. Забота штаба и лично И. П. Уборевича окрыляла Вострецова. Что и говорить, ответственная задача поставлена перед отрядом. Здесь надо действовать четко и очень осторожно: малейшая оплошность, и враг в лучшем случае скроется в тайге, уйдет за границу, а может и сам внезапно напасть на красный десант.

Вострецов взял ручку и стал писать первый приказ по экспедиционному отряду. Было 11 часов 30 минут 23 апреля 1923 года. До выхода в море осталось всего три дня, и надо было дать конкретные указания по погрузке имущества экспедиции и личного состава начальнику штаба Верещагину, помощнику командира отряда Безродному, командующему судами Азарьеву, завхозу Панову, комбату первого батальона Кузнецову и комбату третьего — Горбачеву. В приказе еще раз подчеркивалась строжайшая тайна организации экспедиции.

В дополнение к первому приказу С. С. Вострецов распорядился: «Комсудами т. Азарьеву поднять якоря в 6 часов 26 апреля 1923 года и выступить в море, согласно данных вам указаний. Командирам, начальникам команд и политработникам проникнуться сознанием важности момента нахождения ваших подчиненных на судах в море, где каждый должен быть примером храбрости, выдержки и дисциплинированности. Во время штормов и других несчастных случаях… удерживать малодушных от всякой паники и ничуть не давать вмешиваться в работу обслуги судов, так как у них есть богатый опыт для ликвидирования всяких несчастных случаев.

Категорически запрещаю вмешиваться в работу морспецов во время плавания, так как всякое вмешательство только ухудшит положение, а не улучшит»[20].

Забегая вперед, следует отметить, что данный пункт приказа сыграл немаловажную роль в успешном исходе экспедиции.

Пришел комиссар отряда Петр Пшеничный. Ознакомившись с приказом, подписал его. Затем они еще долго обсуждали, все ли предусмотрено, все ли сделано, а покончив с делами, поехали на секретное совещание к начальнику штаба армии И. В. Смородинову. Здесь уже были представитель Дальревкома, комкор Фельдман, комдив Глазков, командующий морскими силами Кожанов и другие ответственные работники. Вострецов доложил о боевой готовности экспедиционного отряда, назвал день выхода в море. После совещания Вострецова и Пшеничного окружили друзья, последовали дружеские советы, последние напутствия.

25 апреля Вострецов и Пшеничный в последний раз беседовали по прямому проводу со штабом армии. Оттуда им передали директиву: «Командарм приказал:

1. По занятии Охотска немедленно, как можно быстрее, занимать Аян.

Операцию закончить к концу мая, имея в виду, что Гижига уже занята частями Вольского.

3. Если у Вас во время операции почему-либо не будет связи с комкором, то по окончании ее отплывать во Владивосток, оставив в Охотске и Аяне не более чем по роте с легкими пулеметами в каждом пункте.

4. Если по ходу операции будет видно, что в конце мая нельзя будет возвратить во Владивосток оба парохода, то обязательно все же доложите комкору и сообщите Кожанову»[21].

Вострецов планировал перед отплытием еще раз поговорить с командармом, но Уборевича срочно вызвали в Дальревком.

День 25 апреля выдался очень хлопотным: как всегда перед большим походом, вдруг обнаружилась масса всевозможных недоделок. Вечером вместе с комиссаром провели последний смотр боевой готовности Нерчинского полка. Потом — последние приготовления к выходу в море, уточнения, проверки, перепроверки.

И вот в 10 часов вечера первый и третий батальоны были подняты по тревоге и бегом направились в военный порт. Через час экспедиционный отряд был готов к походу.