Охранитель 3. Пути-дороги

— Две минуты, – решил я, выслушать контрразведчика.

— Иван Макарович! – раздался крик Портейга от дверей. –Ты чего застыл?! Коротков зашивается! Помогай!

— Сейчас иду! – крикнул я в ответ и посмотрел на Ларионова.

– На заводе сработала бомба, одновременно появились листовки, что власть не может справляться с ситуацией, ей наплевать на рабочих, защитить не могут, — скороговоркой проговорил ротмистр.

– И причем тут я?

— Мы за три дня смогли сорвать два подобных взрыва, кто-то целенаправленно гонит людей на бунт, – пояснил Ларионов.

— Понял, но давай после переговорим, людям помощь требуется, — ответил ему и направился в здание больницы.

Саквояж у меня с собой, лишних инструментов нет, но и мои необходимо прокипятить, прежде чем их использовать. В коридоре больницы народу еще больше, многие лежат на полу, стонут и ругаются. Сестры милосердия суетятся вокруг раненых, кого-то перевязывают, кому-то пытаются дать выпить обезболивающее. Н-да, бардак и хаос, толком ничего никто не делает! Нет, заметил двух врачей, которые пытаются выправить перелом руки у молодого парня. Черт, так же нельзя, открытый перелом, а врачихи под крик раненого, вправляют кость.

-- Серафима! – схватил за руку бежавшую младшую компаньонку, которая несет бинты и йод.

– Ой, Иван Макарович! Как хорошо, что вы приехали! – воскликнула та и попыталась вырваться. – Пустите, меня на улице ждут, там бинтов мало!

– Успеешь! – рыкнул я на нее. – Организуй осмотр, чтобы врачи с сестрами милосердия прошли среди раненых и самым тяжелым начали оказывать помощь, а не так как сейчас!

– Поняла, – закивала та головой.

– Действуй, – отпустил ее и поспешил в операционную.

Мля, на трех столах лежат больные, Коротков в окровавленном халате и скальпелем в руке, при виде меня указал на стонущего мужика, которым никто не занимается. Портейг даже голову в мою сторону не повернул, он что-то у немолодой женщины в животе зашивает.

– Инструменты подготовь, – сказал подошедшей сестре милосердия, – будешь ассистировать.

– Иван Макарович, но я сиделка, – возразила та.

– Одному не справиться, – отмахнулся от нее и поспешил в умывальню, где тщательно вымыл руки и надел халат.

Маски на лицо и шапочки на волосы не обнаружил, пришлось так выходить, хотя ведь и просил Серафиму, чтобы одеяние в операционной лежало с запасом. Сейчас злиться смысла нет, но увиденное в больнице меня сильно расстроило. Массовый наплыв пациентов с травмами и персонал не справился, действуют не слажено, не знают кому в первую очередь оказывать помощь. Понимаю, что Портейгу и Короткову некогда организовывать осмотр и указывать что и как делать, но если бы они минут пять потратили, то всем бы легче стало.

– Что у вас? – спросил мужика, лежащего на животе. – Имя, фамилия, жалобы.

Сам уже вижу, что пиджак у моего пациента промок от крови, в боку несколько рваных порезов, словно осколки.

– Георгий Федин, бригадир, спина, – со скрипом зубов ответил мужик. – В цехе работали, а потом хлопок, спина дико болит.

– Пальцы на ногах чувствуешь? Пошевелить можешь? – уточнил я, вытащив из кармана нож и вспарывая ткань пиджака, а потом рубаху пострадавшего.

– Могу, но сил нет и больно так, что кричать хочется, – ответил Георгий.

– Укол морфия, – оглянулся на бледную сестру милосердия, но та зашаталась и стала падать. – Мля, этого еще не хватало! – ругнулся, но успел девушку подхватить, а потом оттащил к двери и по щекам похлопал: – Ты как? Ну-ка очнись! Сестра милосердия или белошвейка?!

– Простите, там такие раны и кровь, – сглотнув ответила девушка.

Н-да, совсем молоденькая, лет шестнадцати, глаза испуганные, пот на лбу. И чего, мне теперь делать? Девчонку успокаивать или раненым заниматься?

– Иди умойся холодной водой, после чего мне поможешь, – ласково ей улыбаюсь, а сам к стонам прислушиваюсь, которые доносятся из коридора. – Кстати, где у нас морфий и шприцы? – задаю вопрос, чтобы ее отвлечь, сам-то прекрасно знаю, что где лежит.

– В шкафу, справа от окна, – вытирая слезы, отвечает сестра милосердия.

– Вот и отлично, – резюмировал я, поднимаясь на ноги, – иди, у раненого несколько осколков в спине, их нужно как можно скорее вытащить.

Возвратился к Георгию, мужик уже без сознания, но если начну осколки извлекать, то он от боли очнется и начнет дергаться. Ремнями прикрутил его ноги, руки и туловище к операционному столу, радуясь, что подобный вариант предусмотрели. Укол морфия сделал и начал извлекать осколки из спины. Вскоре подошла сестра милосердия, бледная, но губы упрямо поджаты – справится.

– Как зовут? – поинтересовался у нее.

– Настенька... ой, Анастасия! – ответила та.

– Так, слушай меня внимательно Настенька, – убирая кровь тампоном с бока раненого и морщась, так как тут осколок явно больший и вошел глубоко, – в обморок не падать, следи за состоянием раненого и если он дышать перестанет, то сразу мне говори.

– Поняла, – закивала та. – Может мне на его пульсе руку держать?

– Держи, – делая разрез скальпелем, согласился я. – Щипцы! – протянул руку.