«Охранка»: Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1

Глава III В Саратове (I)

Саратов — провинциальный город. — Конспирация и собачья выставка. — «Старое» и «новое» в жандармском деле — Полковник Померанцев. — Конспиративные квартиры и… Достоевский. — Случай с Азефом. — Сливки жандармского общества в Саратове. — Губернатор граф Татищев. — Большевики и эсеры. — Неудавшееся покушение.

Был конец июня 1906 года. Стояла жаркая летняя погода. До этого мне не приходилось бывать в Поволжье, и этого края я совсем не знал. Что я знал о Саратове? Очень немного. Больше всего запомнились мне высказывания генерала Иванова. Они, как я говорил выше, были неутешительны.

Я дал телеграмму начальнику Саратовского охранного отделения, ротмистру Фёдорову, которого я ехал замещать, прося его распорядиться выслать на вокзал кого-нибудь из служащих.

Когда поезд подошёл к станции и я с семьёй с помощью носильщика выгрузился на платформу, ко мне подошёл симпатичного вида пожилой штатский и учтиво осведомился, не еду ли я к господину Фёдорову.

Надо сказать, что, выезжая к месту новой службы, я решил всегда ходить в штатской одежде и по возможности законспирировать как свою личность, так и самое помещение охранного отделения, в целях предохранения от открытых покушений со стороны революционеров, а также в целях более спокойного и успешного выполнения обязанностей службы. Как это ни покажется странным, моё решение было выполнено до конца успешно, и за мою шестилетнюю розыскную службу в Саратове меня знали в лицо только те, кому я не мешал это знать.

Помню, как уже в конце моей службы в Саратове, кажется в 1911 году, была устроена собачья выставка. Жена моя поместила на эту выставку нашего испанского пуделя и провела много времени на выставке. В день премирования собак я зашёл на выставку навестить жену и посмотреть выставленных собак. Я был, как всегда, в штатском. На выставке ко мне подошёл полицмейстер Н.П. Дьяконов, с которым мы были в приятельских отношениях, и, смеясь, рассказал мне, что он, гуляя по выставке с местным присяжным поверенным и главой саратовского отдела кадетской партии Борисом А. Араповым, указал ему на мою собаку, отметив, что пудель этот принадлежит начальнику местного охранного отделения. Арапов, совмещая в себе ярого либерала и светского болтуна, вёл, как говорится, довольно рассеянный образ жизни. Театрал, «бонвиван», несмотря на тогда уже почтенный возраст, он появлялся всюду и был в курсе всех городских новостей и, конечно, сплетен. Узнав, кому принадлежит пудель, Арапов пристал к Дьяконову, чтобы тот показал ему как-нибудь при случае и меня, так как до сих пор ему не удавалось меня видеть. Дьяконов после этого разговора подошёл ко мне узнать, можно ли ему сказать Арапову, что я являюсь начальником охранного отделения. Я ответил согласием. Дьяконов на другой день при встрече со мной рассказывал: «Подошёл я снова к Арапову и, показывая на вас, говорю ему: вот кто у нас начальник охранного отделения! А Арапов снял шапку, перекрестился и говорит: «Ну вот, наконец-то удостоился его увидеть!»»

Я нарочно привёл этот случай, чтобы показать, как мне в продолжение нескольких лет удалось сохранить конспирацию, да ещё и в невыгодных условиях хотя и относительно большого, но всё же провинциального города. Для этого потребовалось, однако, отрешиться от многого, замкнуться в сравнительно узком кругу и вести строго обдуманный и осторожный образ жизни.

Встретивший меня служащий охранного отделения забрал мои пожитки на одного извозчика, а на другого усадил меня с семьёй, и мы отправились по длинной, тянувшейся от вокзала через весь город Московской улице в приготовленные для меня две комнаты «Большой Московской гостиницы», находившейся в центре города.

Неприветливый вид имел Саратов для приезжего: длинная прямая улица с отчаянной мостовой, ни одного дерева, кое-где домишки, здания мастерских железной дороги казарменного вида, потом здание тюрьмы, казармы местных воинских частей — всё это вперемежку с пустырями и громадными площадями, по которым столбом вилась пыль. Примерно с версту тянулась эта околица города. Затем показались фасады более благоустроенных особняков и жилых домов, потом лавки, двухэтажные дома, и я понял, что мы подъезжаем к центральной торговой части города. Вскоре показалось довольно приличное здание «Большой Московской гостиницы», к которому мы и подъехали.

Ещё из окна вагона, за несколько вёрст до станции Саратова, я увидел широко раскинувшийся город. Помню, как у меня промелькнула мысль, что нелегка будет задача охватить и вскрыть угнездившееся революционное подполье города. Справлюсь ли я с возложенной на меня задачей?