«Охранка»: Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 1

Не то было в провинции. Там начальник какого-нибудь более или менее крупного жандармского управления имел постоянные сношения с губернатором или даже с генерал-губернатором и являлся его правой рукой по политической информации в губернии. С новым порядком вещей правой рукой по этой части становился начальник охранного отделения, с его в большинстве случаев более полной и точной информацией, которая зачастую выявляла последовательный ход событий. Факты подтверждали предыдущие доклады и информацию, и губернатор постепенно видел разницу в положении дел. Плохая информация, «ребяческий лепет» заменялись ясной картиной текущего революционного движения в губернии. При должном освещении вскрывалось подлинное политическое лицо даже некоторых казавшихся до того вполне благонадёжными чиновников.

Короче говоря, при новом порядке вещей начальник губернского жандармского управления терял часть своего престижа и, главное, терял его у местных властей. Надо согласиться, что немногие были способны перенести это без сопротивления. Такое сопротивление и началось.

Моя служба в должности начальника Саратовского охранного отделения представляла такую яркую картину этого сопротивления, что оно и займёт значительную и весьма яркую часть моих описаний. Однако я воздержусь пока от рассказа об этой борьбе, придерживаясь хронологического описания моей службы и надеясь, что я дал читателю более или менее ясную картину взаимных отношений офицеров Отдельного корпуса жандармов на местах ко времени моего прибытия в Саратов.

Саратовское губернское жандармское управление помещалось в описываемое мною время в одном из тихих районов города, в просторном двухэтажном, отдельно стоявшем доме зажиточного купца. Верхний этаж был занят квартирой начальника управления, в нижнем находилась канцелярия.

Войдя в канцелярию управления, я обратился к пожилому жандармскому унтер-офицеру и передал ему мою визитную карточку, объяснив, что я хочу представиться начальнику. В канцелярии шла обычная работа: унтер-офицеры, почтенного возраста и вида, подшивали дела; в одном углу писец стучал на пишущей машинке, в другом жандармский поручик, по всей видимости адъютант управления, перебирал очередные хозяйственные ведомости по денежной отчётности. В соседней комнате сквозь открытую дверь виден был другой жандармский офицер, записывавший показания какого-то свидетеля, по-видимому рабочего. Никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Я приехал в штатском платье, верный своему решению не показываться в городе в жандармской форме. Через несколько минут возвратившийся унтер-офицер почтительно провёл меня на квартиру начальника управления и ввёл в кабинет полковника Померанцева, сидевшего за письменным столом и вставшего мне навстречу.

Представившись полковнику, я объяснил прежде всего причину моего появления в штатском костюме условиями конспирации, которую я решил не нарушать. По приглашению начальника управления я сел у его письменного стола. Предо мной был высокий, плотный, как говорится, кряжистый мужчина, с сильно поседевшими волосами и довольно полным лицом, несколько напоминавшим известные портреты Петра Великого, но с добавлением чего-то совиного, не то в глазах, не то в общих чертах физиономии. Очень неприветливо, без тени улыбки, которая как будто была неуместна на этом казённом лице, полковник смотрел на меня выжидательно.

Я рассказал полковнику всю мою прежнюю службу. Не скрывая иронии, полковник задал мне вопрос: «Значит, вы не знаете розыскной службы? Как же вы будете исполнять порученное вам дело?» На это я, с возможно большей почтительностью, ответил, что надеюсь найти в нём, как опытном, прошедшем долгую жандармскую службу человеке, доброго советника и что я намерен посвятить себя всецело делу службы. «Кроме того, — добавил я, — директор Департамента полиции нашёл, зная меня лично по предыдущей службе, что я буду вполне подходящим лицом для исполнения возложенных на меня обязанностей».

Продолжая сохранять на лице выражение сомнения, Померанцев перешёл к установленным им с моим предшественником условиям наших взаимоотношений по служебным вопросам. Я, конечно, подтвердил, что всё выработанное условиями и характером службы будет мною выполнено в согласии с установившейся формой этих взаимоотношений.

Полковник, усвоив себе, что я являюсь новичком в деле розыска, даже повеселел, решив, по-видимому, что он окрутит «молокососа» по рукам и ногам, доказав на практике вздорность новой затеи с охранным отделением. После обычных расспросов о том, где и как я устроился в городе и буду ли присутствовать на проводах ротмистра Фёдорова, моя первая встреча с начальником управления закончилась.