«Охранка». Воспоминания руководителей охранных отделений. Том 2

Наиболее опасной среди них была группа Северного Летучего боевого отряда, которая возникла еще осенью 1906 года и уже совершила ряд террористических покушений. Я расспрашивал о ней Азефа, но он сообщил мне, что она не подчинена Центральному комитету Партии социалистов-революционеров, а действует, поддерживая связи с местными комитетами, на свой страх и риск и что ему, Азефу, собрать о ней сведения очень трудно, так как это может навлечь на него подозрения. Только осенью 1907 года, вскоре после убийства начальника тюремного управления Максимовского террористкой Рогозинниковой (28 октября 1907 года) и после моих усиленных просьб, Азеф согласился пойти на свидание с руководителями этой группы. Свидание состоялось где-то в Финляндии, а потому Азеф не мог нам «показать» интересовавших нас террористов. Но сведения, сообщенные им о составе и планах группы, были очень интересны. Я и раньше знал, что главным руководителем группы является террорист, носящий псевдоним «Карл». Но только от Азефа я получил подробное описание его примет и приблизительные указания на местность в Финляндии, где он живет. По словам Азефа, это был человек совершенно исключительной предприимчивости и смелости. «Пока он на свободе, — говорил мне Азеф, — вы не сможете быть спокойным». В настоящее время, сообщил Азеф, он носится с планами взрыва Государственного совета. Никаких конкретных данных относительно этого предприятия Азеф сообщить не смог, но указал, что, по его сведениям, террористы имеют в виду бросить бомбу в тот сектор зала, где сидят правые члены Государственного совета, в том числе все министры и, в сущности, кандидаты в будущие министры, ибо из числа членов Государственного совета по назначению обычно рекрутировались руководящие деятели Русского правительства. Он также обратил мое внимание на то, что покушение может быть совершено кем-нибудь из террористов, проникших в помещение под видом корреспондентов. В результате этого рассказа Азефа и был усилен контроль над ложей журналистов Государственного совета, производились осмотры портфелей, личные обыски и прочее. Он же помог мне и проследить «Карла», который вскоре и был арестован на одной из дач в Финляндии. Это был латыш, участник вооруженного восстания 1905 года: его настоящая фамилия была Трауберг.

Этот арест нанес тяжкий удар группе террористов, но не оборвал ее деятельность. В самом конце 1907 года ко мне поступило известие, что покушения готовятся на Великого князя Николая Николаевича и на министра юстиции Щегловитова. Сообщили мне также, что русский Новый год 1908-й был назначен днем покушения: террористы хотели использовать случай, когда Великий князь и министр явятся на новогодний прием к Царю. Никаких более точных и подробных сведений — в частности, о лицах, участвующих в этом заговоре, — мой секретный сотрудник, однако, сообщить не мог. Только из вторых рук он слыхал, что об этом плане шла речь в Центральном комитете.

Запрошенный об этом мною Азеф сказал, что это сообщение верно, что в Центральном комитете действительно был разговор об этих планах, но что никакие подробности и ему неизвестны. Наводить справки он отказался, опасаясь, что может вызвать против себя новые подозрения. Я оказался в очень трудном положении — быть может, в одном из наиболее трудных за всю мою жизнь.

На Новый год я установил дежурство моих агентов у дворца Великого князя и у квартиры министра юстиции. Я сам отправился к Великому князю и к Щегловитову и предложил им этот день проводить дома. Оба решительно отказались последовать моему совету. Великий князь даже рассердился. Никто его не удержит, говорил он, от поездки к своему Царю. Не зная, как быть, я обратился за помощью к Столыпину, а последний передал дальше мою просьбу Царю. И Царь и Столыпин поддержали мою просьбу и просили Великого князя Николая Николаевича не рисковать своей жизнью и не приезжать к новогоднему приему. Но до самой последней минуты я так и не знал, послушался ли Великий князь этих просьб. Несколько раз он менял свои решения, то приказывая подать лошадей или автомобиль, то отменяя эти распоряжения. В конце концов он остался дома. Так поступил и министр юстиции Щегловитов.

Моим агентам было приказано арестовывать любого прохожего, если только он вызвал малейшее подозрение. Но на празднично оживленных улицах, в толпе нарядно одетых людей распознать террористов было совершенно невозможно. Был произведен целый ряд арестов, но ведь террористы не носят мундира, и из числа арестованных никто не имел отношения к готовившемуся покушению.