«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

карьер обрушился на Рачковского с площадной бранью. «В своей жизни, - говорит Герасимов, - я редко слышал такую отборную брань. Даже на Калашниковской набережной не часто так ругались. А Рачковскому хоть бы что! Только улыбался и приговаривал: “Да вы, Евгений Филиппович, не волнуйтесь, успокойтесь!”»

Когда Азеф наконец несколько отошел и разговор принял более мирный характер, то выяснилось, что с Рачковским он не виделся больше полугола, с того самого дня, когда революционерами было получено письмо, содержавшее разоблачительные сведения об Азефе и Татарове.

Вначале Азеф сам не подавал признаков жизни, так как считал себя разоблаченным и боялся еще больше скомпрометировать себя перед революционерами. Но последние месяцы он делал ряд попыток возобновить сношения с Департаментом и написал несколько писем Рачковскому с различными сообщениями. Во всех этих письмах он настойчиво просил о назначении ему свидания для личных разговоров, но никакого ответа не получил. Рачковский бросил его «на произвол судьбы», не обращая никакого внимания на его многолетнюю работу для Департамента полиции и на все его заслуги в прошлом. Именно за это он отчитывал теперь Рачковского. Последний, вопреки своему обыкновению, держался крайне смущенно, подыскивал различные оправдания своему поведению, но делал это сбивчиво и невразумительно. Аудиторию он имел во всяком случае, не на своей стороне. «Я сам, - пишет А.В. Герасимов в своих не изданных еще вое поминаниях ^{32 26}, - почувствовал угрызения совести за действия Рачковского и был удивлен, что во главе руководителей политического розыска стояли такие бездарности. Азеф прочитал Рачковскому надлежащую и вполне заслуженную отповедь».

Однако только возобновив работу с Азефом, Герасимов понял, что действительно успешной она едва ли могла быть: против Азефа уже существовали подозрения в революционных рядах; как агента его знали не только ответственные служащие Департамента полиции, но и многие филеры, и надо было ждать «провалов».

Вследствие все той же «путаницы» на верхах политической полиции создалось странное положение, и при возобновлении сотрудничества Азефа весной 1906 года он по приказу свыше продолжал видеться с П.И. Рачковским в присутствии А.В. Герасимова как начальника Петербургского охран-

А.П. МАРТЫНОВ МОЯ СЛУЖБА В ОТДЕЛЬНОМ КОРПУСЕ ЖАНДАРМОВ Россия'к^.е мемуарах

ного отделения; позже он, однако, перешел в единоличное подчинение Герасимову.

Вот что пишет А.В. Герасимов в тех же не изданных им еще воспоминаниях по поводу этого последнего периода сотрудничества Азефа. «… Ко всем донесениям Азефа приходилось относиться с большой осторожностью, но благодаря честному и добросовестному исполнению им своих обязанностей все сомнения, возникшие по отношению Азефа в деле Дубасова, вскоре рассеялись. Сведения, которые Азеф сообщал, поскольку их удавалось проверять, всегда оказывались точными и правильными, его осведомленность относительно внутренней жизни партии - совершенно исключительной. Ценность его, как агента, выяснилась очень быстро, наряду с тем росло и доверие к нему…»

«Он мне неоднократно жаловался, - пишет дальше Герасимов, - что руководящие им лица его не щадили, и высказывал удивление, как он мог в то время еще пользоваться доверием партии, несмотря на циркулировавшие слухи об его предательстве.. »

Из приведенной выше смены лиц, руководивших Азефом в его осведомительной для правительства деятельности, мы видим, что таких руководителей за время с 1893 по 1908 год включительно, т.е. пока он состоял на осведомительной службе, было немало.

Перечислим их, поскольку мы их знаем.

В 1893 году Азеф обратился в Департамент полиции с предложением своих услуг, предложения приняты, и какие-то лица из высшего состава Департамента полиции, Особого отдела его, начинают с ним письменные сношения; через некоторое время, для удобства, его передают Заграничной агентуре. Нужно думать (я не имею точных данных), что за это время у Азефа было 3-4 руководителя, руководству которых он подчинялся и с частью которых лично виделся.

Это как раз те лица, на которых Азеф потом жаловался Герасимову как на руководителей, которые его «не щадили».

В 1899 году Азеф поселяется в Москве. Поступает в распоряжение С.В. Зубатова, тогда начальника Московского охранного отделения.

Зубатова в 1901-1902 году переводят в Петербург ³⁴; он начинает заведовать Особым отделом Департамента полиции, но продолжает сношения с Азефом; однако когда в 1902 году Азеф уезжает за границу, то его «передают» заведующему Заграничной агентурой Л. Ратаеву.

Помощник С В. Зубатова по всяким конспиративным делам, наружному наблюдению и прочему был некий Евстрат Медников, этот простой, но

мемуарах