«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

Среди многочисленных секретных сотрудников, с которыми мне пришлось за время моей одиннадцатилетней розыскной службы иметь дело, были разные люди, с различными побуждениями, заставившими их пойти на это опасное дело, и вот с большей частью этих лиц я непременно устанавливал доверительные отношения, причем массу времени я употреблял на разговоры, которые, казалось бы, не имели прямого отношения к делу. Были любители поговорить на тему о партийной идеологии. Надо было быть в курсе идеологии, и мало того, поддерживая тему о каком-либо уклоне в программе той или иной революционной партии, надо было подорвать в сотруднике его возможно образующуюся привязанность к партийной работе, увлекая его на путь помощи государству в его борьбе с подрывными силами. Разные люди требовали разных приемов беседы с ними. Мне лично всегда было удобнее и приятнее разговаривать с более интеллигентной частью секретной агентуры, а с простыми рабочими я никогда не мог найти свободы обращения и иногда поручал в таких случаях переговорить с ними хозяину квартиры.

Обращаясь к личности моего «письмоводителя», я должен отметить, что это был абсолютно надежный человек, но, к сожалению, в деле использован быть не мог. Попов, в общем, благодушествовал на службе до самой отставки с пенсией и впоследствии со всей своей многочисленной семьей

Россия^^в мемуарах

устроился на жительство в одном из тишайших провинциальных городов Средней России.

Роль докладчика начальнику отделения по всем делам канцелярии и переписки, хранения дел и подачи справок исполнял писец отделения Антипин. Это был сравнительно молодой человек, лет 28-30, с небольшой «интеллигентской» бородкой, длинными, зачесанными назад русыми волосами, носивший черную рубаху с пояском. Внешность он имел провинциального «земского деятеля» из низовых. Вид был у него серьезный и задумчивый. На первых же докладах он произвел на меня впечатление человека неглупого и знающего дело. Не прошло, однако, одного или двух месяцев после моего вступления в должность, как Антипин на одном из своих докладов доложил мне, что он «по домашним обстоятельствам» должен оставить службу в охранном отделении. Выяснилось, что он женится и меняет службу на место конторщика в одном частном торговом предприятии в том же Саратове. Чувствовалась какая-то недоговоренность в словах Антипина. Я указал ему на те неудобства, которые неизбежно произойдут из-за того, что он остается жить в Саратове, меняя, однако, всю свою жизнь. Указал на необходимость для него «забыть» обо всем том, что он знал, служа в отделении, и выразил уверенность, что мы в дальнейшем не найдем повода быть друг другом недовольны. Только в этом случае я обещал ему «забыть» со своей стороны об его службе в охранном отделении.

Немедленно я собрал справки о причинах, побудивших Антипина уйти со службы. Почти все служащие отделения дали о нем приблизительно один и тот же ответ: женится на «левой» учительнице, которая повернула его самого «влево». Потому-то он и ушел. Передо мной встал вопрос: как отнестись к дальнейшему проживанию Антипина в Саратове? Не станет ли он вредить нам? Одно обстоятельство побудило меня «не трогать» Антипина, пока я не получу доказательств его прямой измены: я считался с тем, что сам Антипин в новых условиях жизни и в новой среде едва ли будет склонен посвящать новых знакомых в детали своей прежней службы. Но самым главным соображением было следующее. Мне, конечно, приходилось, особенно на первых порах моей службы в качестве начальника отделения, много беседовать со старшими служащими о практике розыскной службы. Словоохотливые хозяева конспиративных квартир, Попов, Мошков и Егоров, разновременно, но в большей или менее схожей версии рассказали мне, как год тому назад в Саратове происходил упомянутый мною выше съезд центральных деятелей Партии социалистов-революционеров с участием «бабуш-

Россшг^^в мемуарах

ки русской революции» и других. Заседания съезда происходили на даче, занимаемой известными социалистами-революционерами Ракитниковы-ми ⁶³. Семья Ракитниковых проживала в Саратове и была известна местным властям, как, конечно, и Департаменту полиции, по своей активной и центральной роли в делах партии.