«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

час помню, как часто для неурочного доклада, вызванного каким-нибудь экстренным делом, я заходил к губернатору вечером, заставал его за столом, заваленным делами, читающим и разбирающим бесчисленные доклады и заметки, - а в углу, в кресле, под светом мягкого абажура, милая графиня занималась рукоделием, не желая расставаться с любимым человеком. Как напоминало мне это мою личную семейную обстановку и мою бесценную, всю себя мне посвятившую жену.

Как известно, впоследствии граф С.С. Татищев занял в конфликте с местной администрацией пресловутого, недоброй памяти монаха Илиодо-ра позицию, неугодную правительству, и подал в отставку. Вскоре он был назначен начальником Главного управления по делам печати и, недолго пробыв на этой должности, скончался от последствий случайного пореза при бритье, вызвавшего гнойное воспаление.

Раскланявшись с губернатором, я расстался и с ротмистром Федоровым, спешившим закончить прощальные служебные визиты, условившись с ним встретиться снова у него на квартире вечером, когда он обещал мне пойти вместе на конспиративную квартиру для первого знакомства с одним из секретных сотрудников.

Поздним вечером мы пошли с ним по слабо освещенным центральным улицам и скоро подошли к наиболее оживленному центру на Немецкой улице, завернули за угол какого-то переулка и вдруг… ротмистр, шепнув мне на ходу: «Сейчас, сейчас, мне только надо проследить, куда идет этот молодец!», юркнул в окружающую нас темноту и помчался в сторону. Я очутился в пренелепом положении, один, в незнакомом городе, на перекрестке каких-то темных улиц, не зная, что делать дальше. Я решил подождать и стал прогуливаться по тротуару.

От нечего делать я стал размышлять, и невольно сомнения стали заползать в мою душу. «Почему, - думал я, - ротмистра, сдавшего уже мне свои обязанности, заинтересовал какой-то неизвестный тип, по всей вероятности, из местного революционного подполья?» Насколько я понимал, начальник розыскного учреждения не обязательно знал в лицо наблюдаемых. Это было делом «филеров». Да есть ли у Федорова агентура вообще? Я гнал от себя эту мысль, как недопустимую. Впоследствии оказалось, что на самом деле я был весьма близок к истине.

Прождав около часа на улице и так и не дождавшись возвращения ротмистра Федорова, я с некоторыми затруднениями все же добрался до гостиницы. А утром следующего дня ротмистр Федоров укатил в Петербург,

мемуарах

веселый и радостный от перспектив более спокойной жизни, и приблизительно через три недели был убит при взрыве на Аптекарском острове, когда вместе с ним погибло немало лиц, собравшихся на прием к министру, и была тяжело ранена и дочь П.А. Столыпина ⁷².

Прежде всего я занялся выяснением вопроса о наличности и качестве имевшейся секретной агентуры отделения и уже к концу недели установил нерадостный для меня факт, что наличной агентуры мало и что та, что имеется, состоит просто из вспомогательных агентов, могущих давать скорее случайные сведения о революционных выступлениях, о времени и месте рабочих «массовок» за городом и т.д. Кое-какое осведомление давал рабочий из железнодорожных мастерских, имевший связь с активными деятелями местной организации Российской социал-демократической рабочей партии, большевистской фракции.

Эту же организацию освещал сотрудник по кличке «Иванов» ⁷³, находившийся в то время в отъезде. Он участвовал в происходившей в Финляндии конференции партии. Самое его участие в такой конференции уже показывало, что «Иванов» являлся ценным сотрудником. Пересмотрев его записи, я понял, что «Иванов» состоит членом саратовского городского комитета партии. Было ясно, что «Иванов» является самым ценным осведомителем Саратовского охранного отделения. Но его возвращение в Саратов можно было ожидать только месяца через два, а до того времени я должен был довольствоваться наличными, весьма слабыми силами внутренней агентуры. Я убедился, что Партия социалистов-революционеров и ее организация в Саратове совершенно не освещены агентурой. Это являлось большим минусом, особенно если принять во внимание, что Саратов был «насиженным» местом для деятелей этой партии.

Разговоры с подчиненными укрепили меня в убеждении, что самая главная часть агентурного освещения, т.е. роль, значение и личности деятелей саратовской организации Партии социалистов-революционеров, хромала безнадежно. На это указывали два факта из практики предыдущего 1905 года, слишком известного в истории России своими революционными проявлениями именно со стороны деятелей этой партии. Во-первых, в мае 1905 года в Саратове был убит генерал-адъютант Сахаров известной Анной ⁷⁴Биценко (после большевистского переворота примкнувшей к большевикам), и, во-вторых, в августе того же года происходил в Саратове тот съезд главных деятелей партии с участием Азефа, о котором я упомянул ранее. Оба эти крупные события местное охранное отделение проглядело.

в мемуарах