«Охранка». Воспоминания руководителей политического сыска. Том I

На захваченные путем таких грабежей деньги партийные лидеры проживали довольно буржуазно за границею, вне пределов досягаемости русской власти, и спокойно вырабатывали дальнейшие планы грабежей и убийств для осуществления национальных и социалистических стремлений. А оборванные, полуголодные «боевцы», фактические исполнители заданий партии, подвергались тяжким уголовнымкарам, вплоть до смертной казни.

Ограбления поездов производились обыкновенно по шаблону, поэтому для иллюстрации подобных преступлений достаточно привести один пример.

В 1908 году Варшавским охранным отделением была получена из Сед-леца телеграмма, сообщавшая, что на станции Соколово произведено нападение на почтовой поезд и его ограбление. Тотчас же по телеграфу были даны соответствующие инструкции местным властям, и в Седлецкую губернию выехал срочно летучий отряд названного охранного отделения.

На станции Соколово были еще следы разрушения от брошенных разрывных снарядов; оставались нетронутыми до приезда судебных властей трупы: жандарма, железнодорожных служащих и неизвестных лиц. На запасном пути стоял поврежденный почтовый вагон, из которого была похищена крупная сумма денег. Никто из грабителей в то время задержан не был,

Россшг^^в мемуарах

но за ними местные власти организовали погоню, а вместе с тем была предпринята проверка населения в окрестностях станции. Вскоре вблизи Соко-лово, на одной мызе, чинами полиции были арестованы двое молодых людей - мужчина и женшина, которые накануне под благовидным предлогом просили добрых пожилых домовладельцев разрешить им переночевать. Задержанные оказались участниками преступления, причем молодой человек, назвавшийся «Янеком», увлекшись своею спутницею и не последовав примеру других членов шайки, не ушел подальше от станции.

Утомленный, измокший, без гроша денег, «Янек» решил дать откровенное показание и «засыпать» своих товарищей.

«Янек» рассказал следующее:

«Однажды, недели три тому назад, на фабрику к выходным воротам во время обеденного перерыва ко мне подошел “Титус” и сказал, чтобы я, по получении в конторе расчета, явился на Волю (местность в Варшаве), в дом своей сестры Гали. В тот день, вечером, я направился к квартире Гали и, осмотревшись, чтобы убедиться, нет ли за мною “шпицеля” (так называли поляки служащих охранного отделения), дал два свистка. На этот условный сигнал тотчас в дверях появилась моя сестра и знаком показала мне, что я могу войти. Я не смел без этих предосторожностей войти в квартиру Гали, так как мне было известно, что там должен находиться “руководитель”, который мог иметь секретные дела, не касающиеся рядового боевца. В комнате я увидел “Титуса” и неизвестного мне до того времени молодого человека, которого называли “Радек”. Последний расспросил меня о частной моей жизни и семейном положении, а затем, узнавши с моих слов, что я лично убил семь полицейских-городовых и участвовал в трех грабежах, встал, крепко пожал мне руку и сказал, что о моих подвигах давно известно в партии и что Дзюк” особенно любит и ценит таких товарищей и их никогда не забудет. Вслед за сим “Радек” дал мне 18 рублей, заметив, что это “пока”, и прибавил, что дальнейшие инструкции я получу от “Титуса”, который будет за старшего в нашей “пятерке”. Должен пояснить, что у нас в партии каждое “дело” выполнялось пятерками, т.е. группами в пять человек каждая, которые сводились в отряды численностью до 30 человек, под начальством десятников и общим руководством начальника отряда. Люди одной пятерки не должны были знать людей другой. При нападении на поезд на станции Соколово принимало участие пять пятерок: одна - с бомбами, другая была предназначена для похищения ценностей из почтового

ГЛАВА 14 ОГРАБЛЕНИЕ ПОЕЗДОВ

Росгшг^Хв мемуарах

вагона, две должны были предупредить возможное сопротивление со стороны пассажиров и одна заняла здание станции. В состав пятерок входили и женщины, из коих некоторые, как, например, Островская, Галя, Роте и Са-лецкая, отличались особой жестокостью. В партии ими очень дорожили еще и потому, что они в поездах обращали на себя менее внимания, чем мужчины. Само собою разумеется, что число назначаемых для “дела” пятерок находилось в зависимости от обстановки и сложности задуманного предприятия.

Далее “Радек” справился о времени по своим золотым часам и заметил, что мне пора уходить. Откровенно говоря, я сильно позавидовал “Радеку”, когда увидел у него такие большие дорогие часы. Он это прочитал в моих глазах и, хлопнув меня по плечу, сказал: “Работай, товарищ, и ты будешь иметь часы и деньги, а Польша будет тебе благодарна всегда”.