Охранники, агенты, палачи

Но никакие ликвидации, никакие шлепки по организациям не могли остановить победного шествия 1 мая, и все рвение Спиридовичей было тщетно.

СЕКРЕТНЫЕ СОТРУДНИКИ В АВТОБИОГРАФИЯХ [203]

Жизнь секретных сотрудников жандармских офицеров была несладка. Платили, за ничтожными исключениями, гроши, держали в черном теле под постоянной угрозой ареста, высылок, предания суду, разоблачения перед революционерами. Опасностей приходилось ждать и слева, и справа: среди сотрудников бывали и такие, которым в случае предания их суду грозила смертная казнь, и в случае их разоблачения перед партией грозила та же смертная казнь. «Провал» висел над головой; до провала секретный сотрудник имел ту или иную определенную ценность, после провала — никакой. Он уподоблялся тогда выжатому лимону. Некоторое время им платили жалованье, затем они переходили на единовременное пособие, и так заканчивались их отношения к охране. Жандармы не сразу выбрасывали их на улицу: первые боялись со стороны последних разоблачений и шантажа на этой почве. В «Инструкции по организации и ведению внутреннего агентурного наблюдения» 29-й параграф гласил: «Расставаясь с секретным сотрудником, не следует обострять личных с ним отношений, но вместе с тем не ставить его в такое положение, чтобы он мог в дальнейшем эксплуатировать лицо, ведающее розыском, неприемлемыми требованиями».

Начальники охранных и жандармских учреждений после отставки сотрудника уже не имели права выдавать им деньги, поэтому с ходатайствами о выдаче пособий секретные сотрудники обращались, непосредственно или через свое начальство, в Департамент полиции. Если личность сотрудника была Департаменту известна, то вопрос о выдаче пособия разрешался немедленно же; если личность не была известна, посылался запрос в отделение. Сами сотрудники, обращаясь с прошениями, обстоятельно описывали в них свою деятельность и отмечали свои заслуги. Эти автобиографические, неоспоримые признания — совершенно исключительные «человеческие документы». С объективным равнодушием рисуют они бытовую обстановку предательства и вскрывают непонятную для нас, но весьма несложную психологию секретного агента. Выбираем из кипы признаний наиболее красноречивые; авторы их принадлежат к разнообразным общественным группам. Тут и рабочие, и учитель, и газетный сотрудник, и военный писарь и т. д. Стиль признаний оставляем без исправлений. К автобиографическим признаниям мы присоединяем авторитетные документы, составленные в Департаменте полиции, — так называемые «справки» о двух выдающихся сотрудниках, Кулагине и Батушанском. Все приводимые нами документы не нуждаются в комментариях.

1. Секретный сотрудник на пенсии

23 июля 1910 года исправляющий должность директора Департамента полиции С. П. Белецкий представил следующий доклад товарищу министра внутренних дел П. Г. Курдову.