Охранники, агенты, палачи

По освобождении из тюрьмы был вторично послан в Самару, а оттуда в Одессу; из Одессы подполковником Ледниковым был послан в город Аккерман, для раскрытия лаборатории бомб. В Аккермане я вошел в организацию партии социалистов-революционеров и для конспирации был арестован и бежал, дабы не потерять связи и явки с одесским комитетом, после чего мною были открыты и указаны: «Областной комитет социалистов-революционеров», «Общий городской комитет» той же партии с его типографией, «Портовый комитет» той же партии и его боевая дружина, «Боевой партизанский отряд» с его типографией; лаборатория бомб и летучий боевой отряд при Южнорусском областном комитете той же партии, только что тогда организовавшейся.

Цель всех этих партий была взорвать дворец и убить командующего войсками барона Каульбарса и других должностных лиц, ограбить пароход «Батум», где можно было взять 400 000 руб. У рулевого этого парохода Борленко были обнаружены в значительном количестве взрывчатые вещества.

После этого раскрытия я был ранен, и в начале 1908 года отправлен в Санкт-Петербург, в охранное отделение, где служил филером до 24 сего января и уволен за вышеупомянутый проступок.

Ввиду вышеизложенного и глубоко раскаиваясь в своей ошибке, покорнейше прошу ваше высокоблагородие войти в мое несчастное положение и во внимание моей прежней службы, не признаете ли возможным защитить меня и оставить на прежней службе филера, или же предоставить мне должность в другом каком-либо охранном отделении.

Я шесть лет живу на нелегальном положении и по военной службе числюсь дезертиром; находясь в настоящее время в таком положении для меня несчастном, я положительно не знаю, что делать и как быть; на легальное положение ни в коем случае перейти не могу, потому что буду убит, а также преследуем властями как дезертир; начальник же охранного отделения дал мне срок прожить в Петербурге до 1 февраля сего года; в противном случае буду выслан из столицы официально этапом. Кроме того, у меня остаются голодными родители, которые мною отправлены за границу и находятся на моем иждивении.

Ваше высокоблагородие, умоляю вас, пощадите и заступитесь, так как после всего этого для меня один исход — «Нева», окажите ваше милосердие надо мной.

Если же будет признано невозможным принять обратно меня на службу, то не признаете ли возможным выдать мне какое-либо денежное пособие, которое я никогда не получал, служил же искренней правдой своему делу, а также осмеливаюсь просить разрешить остаться мне в Петербурге на более продолжительное время для устройства дел и своего положения.

Раскаиваясь глубоко в своей ошибке, смею надеяться на милость вашего высокоблагородия, что буду обратно принят на службу, которой я так много отдал своих сил. Проситель искренно преданный вам, ваш слуга Мовша Каплан».

Получив прошение Мовши Каплана, Департамент полиции обратился к начальнику Петербургского охранного отделения полковнику фон Коттену с просьбой «уведомить о причинах увольнения от службы филера Адольфа Барковского и сообщить сведения о личных и служебных его качествах». Фон Коттен дал следующий ответ: «Филер Барковский (Каплан, он же Каган) уволен мною от службы за пьянство. Он неоднократно, бывая на службе по наблюдению, напивался пьян и оставлял службу, и в таком виде являлся в сборную филеров к докладу, за что не раз был заведующим наружным наблюдением удаляем из сборной. В служебном отношении Барковский ничем от других филеров не выделялся, считался малоопытным и назначался всегда лишь в помощь опытным филерам. Кроме того, Барковский — еврейского происхождения, что инструкцией г. министра внутренних дел по организации наружного наблюдения совершенно не допускается».

Отрицательный отзыв начальника о Барковском не помешал Барковскому. Департамент полиции в своем представлении товарищу министра, изложив заслуги Барковского по секретному сотрудничеству, дал следующее заключение: «Признавая причины увольнения Барковского от должности филера основательными, но находя в то же время, что услуги его делу политического розыска являются весьма существенными и ценными, что ходатайство Барковского о пособии вполне заслуживает удовлетворения. Департамент полиции полагал бы справедливым выдать ему из секретных сумм Департамента, в виде единовременного пособия, 300 рублей и на проведение означенного предположения в исполнение испрашивает разрешение вашего превосходительства».

Справедливость восторжествовала, его превосходительство согласился с мнением Департамента, и 300 рублей были выданы Мовше Каплану.

7. Обидное недоразумение

«Его превосходительству господину директору Департамента полиции.

Причисленного к штату Киевского губернского правления бывшего помощника пристава 1 части гор. Бердичева Константина Мартыновича Преображенского.

Прошение.

В 1907 году мною была раскрыта преступная шайка социалистов-революционеров, покушавшаяся на жизнь бывшего военного министра генерала от инфантерии А. Ф. Редигера, а также на взрыв Военного совета.