Оккультист

– Нide! Don't show up, whatever happens. If it doesn't work out, run north to the city. (Спрячься. Не показывайся, что бы ни случилось. Если у меня не выйдет - беги на север, к городу.)

Он ничего не ответил, но плечевые мышцы напряглись. Значит, не одобряет план, но спорить не станет. После долгого единения сознаний мы безошибочно трактовали язык тела друг друга. Гаитянец молча передал мне палку, на которую опирался при ходьбе. Но схватить ее получилось только со второго раза. Похоже, я собрал полный набор признаков инсульта. Как же хрупка телесная оболочка! Взять хотя бы ногу: если окажется что это перелом, мое приключение резко закончится. С гипсом от Фонда не убежать. Я и с целыми ногами едва ускользал от их агентов. Дождавшись, когда Эш скроется за деревьями, я поковылял к обломками, под которыми засёк Роджера.

Существо все еще трепыхалось, прижатое бетонной глыбой, неудачно вогнав единственную конечность в землю. Арматура пробила мешкообразное тело в нескольких местах, заставив тварь истекать зеленой жижей. Привязать кинжал к палке и ударить издалека? Хороший план, только вот Роджер, при виде меня, угрожающе приподнял тонкие культи, ещё глубже насаживаясь на железки. Прекрасно помню про его скорость и регенерацию в критичные моменты. Существо опасно в любом состоянии. Улыбчивая физиономия перетекла с бока на спину и уставилась на меня. Я судорожно сглотнул, хорошо хоть он смеяться перестал.

Надеюсь, его память получше, чем у рыбки. Вытянув вперед ладони в успокаивающем жесте, я начал медленно подходить к Роджеру. Успокойся, малыш, опасности нет, лишь слабый одиночка. Шаг, другой, третий. Существо наблюдало за мной, но агрессии не выказывало. Опустившись на колени перед мешковатым туловищем, я не удержался и всхлипнул от ужаса. А потом обнял эту мерзость, прижавшись всем телом.

По сравнению с внутренним миром гаитянца, здесь было очень примитивно. Черная пустота и красное пятно ярости в центре. Оно тут же начало пульсировать, заражая меня своей агрессией, но я был готов и не поддался эмоциям. Удивительное создание, даже в таком бедственном положении, практически при смерти, в нем нет и тени сожалений. Только желание убивать. Приближаясь к Роджеру, я планировал давить на родительскую нежность, но прикоснувшись, запоздало сообразил: у кракозябры может и не быть матери. Вылупилось из какого-нибудь яйца, не помня любви и заботы. Существо живёт инстинктами. Признает лишь собственную силу и не способно на сложные чувства. Раз так, нужно ловить его на слабость любого сильного доминанта - грубую прямую лесть.

– Какой сильный! Мощный! Быстрый! Всех порву! Победа! – я был не уверен, что Роджер способен понимать людскую речь, поэтому дробил мысли на простые фразы. Не больше двух слов в предложении, а сами слова не длиннее трёх слогов.

Красное пятно ярости задрожало, исторгая из себя фиолетовое вихрящееся облачко. Не потребовалось пристально вглядываться, чтобы понять какая это мысль. Гордыня. Концентрированная, чистая, абсолютная. Облачко вспенилось, жадно заполняя собой черную пустоту. Практика гипноза в своё время научила меня: не нужно полностью ломать чужую волю, заставляя сделать невозможное. Достаточно сказать то, что объект желает услышать. Захватить его внимание, а потом творить с ним всё, что вздумается. Чужие слова навязывают идеи, действуя лишь на самых впечатлительных. Но мой голос звучал изнутри, и Роджеру просто не хватало мозгов, чтобы подвергать его сомнению.

– Король! Разорву! Весь мир! Я идеален!

Оранжевое облако распространилось повсюду, оттеснив притихшую ярость на самую границу сознания. Медленно разжав объятия, я достал кинжал. Существо расслабленно растеклось по бетону, упиваясь собственной значимостью. Человек, назвавший его Весёлым Роджером, оказался абсолютно прав. В таком состоянии тварь напоминала пиратский флаг с лицом-черепом в центре. Продолжая мысленно хвалить существо, я воткнул кинжал в левую глазницу, а затем резко дёрнул вниз и снова вонзил, распарывая бок. Древнее лезвие не подвело, разрезав туловище пополам. Из обрывков тряпочки точками потекла зелёная жижа. Роджер даже не дернулся, чтобы проткнуть своего убийцу последним целым когтем, настолько его заняла моя лесть.