Оккультизм в православии

И даже если считать "очеса призора" "дурным глазом", а в "дурном глазе" видеть колдовство, - то ведь молитва-то читается над матерью и младенцем, который еще не крещен. И в молитвах крещения, и в последующих об это" опасности уже и речи не идет. Молитва первого дня говорит о том злоключении, которое может подстерегать некрещеного человека. Но можно ли опасения дохристианского мира переносить в мир крещеный?

Наконец, после прочтения такой молитвы уже как-то и негоже опасаться того самого, от чего молитва просит избавить. Ибо такое опасение означало бы прежде всего неискренность молитвы и неверие в силу Божию, в готовность Божией любви защитить младенчика и его мать от злых сил. Как верно заметил оптинский старец Илларион, колдунов "боятся малодушные"[291].

Взрослый человек может сознательно встать на путь тех грехов, от которых вроде бы просит себя избавить. Господь может попустить человеку беды (об избавлении от которых он молится) - для его же, человека, вразумления или наказания. Но младенца-то не вразумишь и не накажешь, и грешить младенец не может. Так что малыша Церковь просто вверяет воле Божией, покрову благодати, и просит защитить его.

Вновь скажу: пока малыш находится в некрещеном, "языческом" состоянии, с ним могут случиться вещи, обычные в языческом мире. Но крещение есть та грань, за которой он обретает защиту.

И я убежден, что за этой гранью (если человек сам сознательно не обращается к язычеству) не может язычник-сосед повлиять на духовную жизнь и здоровье христианина. Через предмет, который сам принимающий его не считает идольским, языческим и магическим, не может темная сила вселиться в православного. На этот счет есть ясное обетование Спасителя: "Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им" (Мк. 16, 17 18). Да хоть весь ад упросит колдун воздействовать на нас через подсунутую нам иголочку[292] "нет нам дороги унывать". Да хоть все ведьмы подлунного мира будут колдовать над подаренной нам бутылочкой с водой или над блинчиком, поставленным на панихидный столик, для частицы Тела Христова, каковой является каждый крещеный христианин, нет в том ничего "смертоносного"[293].

Но почему-то эта радостная защищенность христианина умаляется сегодняшней церковной литературой и - особенно - околоцерковными пересудами. Они стали слишком много приписывать могуществу темных сил, умаляя силу Божию и Промысл Творца. Если в святоотеческой литературе под "печатью антихриста" понималось сознательно-вольное поклонение ему ("Волею ли приходишь ко мне?" - "Да, волею!")[294], то теперь стали модны разговоры о том, что эту печать можно принять как-то совсем незаметно, чуть ли не просто зайдя в магазин и купив пакет сока со штрих-кодом. И, не желая отречься от Христа, - ты вдруг Его утратишь в результате какого-то постороннего прикосновения к тебе или к твоей пище.[295]..

В этом магическом материализме не отношение человека к скверне рождает грех, а сам "заговоренный" предмет оказывается и скверной, и излучателем, радиирующим грех вокруг себя и чуть ли не навязывающим его всем проходящим. Но нет в Писании призывов: "Бойтесь идолов!" Есть призывы: "Бойтесь поклоняться идолам!" Бойтесь раскрывать свое сознание языческим практикам и падшим духам.

У отцов есть ясный совет: бояться христианину нужно лишь двух вещей - Бога и греха[296]. Но в современных апокрифах открывается еще один источник страха: "В этой жизни бойтесь колдунов и колдовства"[297]. "Приносили и заведомо испорченные колдунами наговоренные продукты. Случалось, съешь что-нибудь из принесенного без матушкиного благословения и не знаешь, куда после этого деваться от боли, - в животе так и крутит! Но стоило лишь испить матушкиной водицы и растереться ее маслицем, как все сразу проходило. Поэтому она и старалась предупредить: "Истопи молочко, что принесла эта женщина. Если оно не порчено, то крови не будет, а если порчено, внизу будет кровь""[298]. "О чем же рассказывает Царица Небесная схимонахине Макарии? Когда-то Она ее наставляет: "Кто тебя не слушает, ты с тем не разговаривай. Тебе, матушка, нельзя "темных" людей брать в дом, они на тебя темноту наведут""[299]. ""Портят того, - говорила схимонахиня, - кто им мешает. Вот я мешаю колдунам, они меня и портят. Я век буду страдать. Я же на кресте, у Господа Бога крест такой никто не несет""[300].