Оккультизм в православии

И кстати, напрасно В. Шленов предполагает, что о представлении А. Яншина к церковной награде мне было известно до того, как она была публично вручена. Игумен Иоанн (Экономцев) прекрасно знал, что я каждый раз выступал против идеи создания экологического факультета. Впрочем, все деканы РПУ выступали против этой утопии нашего ректора. Нас успокаивали: во-первых, надо спасать Россию и весь мир от экологического "апокалипсиса" (и спасать срочно - через 40 лет обещался конец света; отголоском именно этой апокалиптикоэкологической обеспокоенности игумена Иоанна мне кажутся и слова В. Шленова о том, что мы стоим "накануне величайшей духовной битвы"); во-вторых, если мы откроем экологический факультет, наши высокие покровители (Яншин и другие) дадут деньги на его существование, и за счет этих денег будут Кормиться даже другие факультеты РПУ. Возражения всего совета университета остались не услышанными его ректором, из чего следует, что слухи о демократичности РПУ и его руководства слегка преувеличены... И если уж говорить о внутренней кухне РПУ, то Лёзов (человек, который настаивает на том, что Иисус не есть Мессия) преподает в РПУ лишь арамейский язык, а не Новый Завет только потому, что он сам, сославшись на свою занятость, отказался от предложения вести Новый Завет, которое все же было сделано ему руководством университета. Поскольку же арамейский язык есть разговорный язык Палестины времен Спасителя и изучается он именно для лучшего понимания Евангелия, то замечание В Шленова о том, что "преподавать арамейский язык и Новый Завет не одно и то же" не кажется обоснованным[54].

И вновь повторю: я совершенно не хотел вести полемику с Отделом религиозного образования и его руководством. Даже если бы из ОРОК не поступило никакого отклика на мою статью - это было бы естественно (ибо естественно желать, чтобы люди забыли о твоей ошибке). Но ОРОК не только не считает награждение оккультистов ошибкой, но еще и публично оправдывает его. Что ж - оправдывайте дальше. А я буду вынужден вновь и вновь называть грех грехом.

Но самое замечательное в статье В. Шленова - это то, что она дает повод поговорить об одной весьма примечательной черте нынешней либерально-православной публицистики. Это ее готовность терпимо относиться ко всем, кроме православных. Светлое и доброе можно выискивать у всех - кроме православных. Недопустимо вести полемику со всеми - кроме православных.

Например, в своей весьма обоснованной статье о католическом догмате филиокве проф. Д. Поспеловский процитировал мнение оксфордского профессора епископа Каллиста Уэра о том, что "формула об исхождении Духа Святого от Отца и Сына нарушает подлинную троичность Троицы, в которой все исходит от Отца". И тут же протоиерей Иоанн Свиридов, создающий себе имидж плюралиста и проповедника терпимости, написал: "Поразительны и богословские рассуждения профессора, рассуждающего о филиокве... предлагается формула "троичности Троицы" (девятерица?), неведомая даже гностикам"[55]. Если уж газета проповедует диалог и понимание, - то почему же православные авторы лишаются отцом Иоанном Свиридовым права на то, чтобы быть выслушанными, не оглупленными и понятыми? Очевидно ведь, что Д. Поспеловский никак не гностик и что формула эта (не его, кстати, а епископа Каллиста) говорит лишь о том, что, помышляя о Боге, нам не должно забывать, что Бог - не только Единица, но и Троица.

Не менее поразительное умение сочетать безграничную терпимость к чужим со столь же безграничным ригоризмом в отношениях со своими продемонстрировал священник Георгий Кочетков. Чтобы не быть обвиненным в выдергивании цитаты из контекста, приведу текст полностью: "А. Э. Бодров, директор Библейско-богословского института (так отныне будет называться Общедоступный православный университет, основанный протоиереем А. Менем), сказал: "Сегодня различия между православными оказываются сильнее, чем между православными и католиками, православными и протестантами". В правоте этого утверждения можно было легко убедиться в кулуарах конференции: православные, принадлежащие к разным "кругам" и направлениям, практически не общались друг с другом, - предпочитая беседовать с католиками или просто со светскими людьми. Выступивший после отца Владимира Воробьева его принципиальный оппонент отец Георгий Кочетков сказал, в частности, о том, что он спокойно будет причащаться вместе с католиком, который не считает, что все, кто не принимает "филиокве", еретики (и не агрессивен в духе), но взаимное причащение с православным, живущим по принципу "бей всякого, кто не таков, как я", считал бы невозможным[56].