Читаем Оккультная Философия. Книга 1 полностью

Четвертая и последняя — Недоброжелательность, являющаяся определенным удовольствием от видения несчастья другого, не будучи в нем заинтересованным, или не находя в том личного интереса, т. к. если кто-нибудь радуется скорее от доброжелательности к себе, чем от недоброжелательности к другим.

Боль рождает четыре страсти, противоположные вышеописанным, порожденным неумеренным аппетитом к удовольствию, а именно Отвращение, Грусть, Страх и Разочарование или досада, постигаемые, когда видят благо другого, которое нам не причиняет зла, что и называют завистью; т. е. грусть при счастье у других, в то время, как сострадание есть грусть при их болях и несчастьях.

Глава шестьдесят вторая

О СТРАСТЯХ ДУШИ, О ИХ ПРОИСХОЖДЕНИИ, О ИХ РАЗЛИЧИИ И ВИДАХ

Страсти души есть не что иное, как определенные движения или склонности, происходящие от того, как рассматривают ту или иную вещь, а именно как хорошую или плохую, подходящую или нет. Существует три вида взглядов или восприятий, а именно, чувственные, рассудочные; и отсюда существуют также три вида страстей в душе. Когда они следуют чувственному восприятию, тогда они касаются добра или зла временного как-то: удобного или неудобного, приятного или отталкивающего и называют их страстями натуральными или животными. Когда они выходят из рассудочного восприятия, тогда они касаются добра и зла как добродетели и пророки, как похвалы и порицания, как полезного и бесполезного, честного и бесчестного и называются страстями рассудочными или произвольными. Они происходят подчас от ментального восприятия, и касаются добра и зла, или некоего справедливого и несправедливого, истинного и ложного и тогда они называются страстями интеллектуальными. Страсти души, подразделяющихся на нежелательные и раздражительные, касаются добра и зла в том и другом случае, но по-разному, ибо часть нежелательная касается подчас добра и зла неким абсолютным манером; и в этом причина и происхождение любви и сильной склонности и наоборот, — ненависти. Если какое-либо благо отсутствует или удалено, то отсюда может исходить боль и желание, но не как наличествующие, но готовые произойти. Можно обнаружить одиннадцать страстей в духе, каковые есть любовь, ненависть, желание, отвращение, радость, грусть, надежда и отчаяние, смелость, страх и гнев.

Глава шестьдесят третья

КАК СТРАСТИ ДУШИ МЕНЯЮТ ДАЖЕ ТЕЛО, ВОЛНУЯ ДУХ

Когда страсти души выходят из чувственного восприятия, то ими управляет фантазия или сила воображения, которую она имеет над различными страстями, изменяя чувствительным образом собственное тело, меняя акциденции в теле, заставляя дух идти вверх или вниз, наружу или внутрь, производя разные изменения в членах; так радость расширяет дух, страх сжимает его, стыд поднимает его в мозг. В радости сердца дух расширяется мало-помалу, в грусти он понемногу сжимается. То же самое в гневе и в страхе происходит внезапно. Гнев и желание мстить также производят жар, красноту, вкус горечи и понос. Страх привлекает холод, трепетание сердца, изъяны голоса и бледность. Грусть заставляет потеть и придает белый или желтый цвет лица. Сочувствие или сострадание располагает тело сочувствующего таким образом, что оно кажется телом другого; вещь достаточно обыденная, когда между любовниками существует столь сильная склонность и привязанность, что если кто-либо из них страдает, то другой переживает тоже самое. Печаль заставляет сохнуть и чернеть. Страсти могут причинить смерть, когда они слишком сильны. Вполне обыденная вещь, когда подчас умирают от избытка радости, грусти, любви, ненависти и излечивается также зачастую благодаря этим крайностям. Из истории известно, что тиран Сиракузский умер внезапно, получив известие о своем поражении; также одна мать умерла в поле, увидев своего сына, вернувшимся после битвы при Каннах. Мы знаем, что есть собаки, умирающие от грусти, потеряв своего хозяина или видев его смерть. Случаются также длительные болезни от этих страстей, которые трудно лечатся. Подобно этому есть люди, которые дрожат, когда смотрят с высоты, становятся как бы оглушенными и теряют все чувства: отсюда происходят рыдания лихорадки, эпилепсия, которые иногда проходят вследствие определенных воздействий. Как это случилось с сыном Креза, которого мать родила немым, но сильный страх и большое желание говорить возвратили ему дар речи. Когда мы застигнуты врасплох, зачастую жизнь тотчас покидает нас, но во многих случаях она возвращается также внезапно. Александр Великий продемонстрировал, что может сделать гнев в соединении с большой храбростью и отвагой, когда выступая на Индию, его тело испускало огонь и свет.

В истории видим, что отец Теодорий испускал искры от всего своего тела настолько, что искрящиеся языки пламени сверкали со всех сторон. Иногда подобные вещи проявляются у животных. Говорили о коне Тиберия, испускавшего пламя изо рта.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Этика Спинозы как метафизика морали
Этика Спинозы как метафизика морали

В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни. Автор данного исследования предлагает неординарное прочтение натуралистической доктрины Спинозы, показывая, что фигурирующая здесь «естественная» установка человеческого разума всякий раз использует некоторый методологический «оператор», соответствующий тому или иному конкретному контексту. При анализе фундаментальных тем этической доктрины Спинозы автор книги вводит понятие «онтологического априори». В работе использован материал основных философских произведений Спинозы, а также подробно анализируются некоторые значимые письма великого моралиста. Она опирается на многочисленные современные исследования творческого наследия Спинозы в западной и отечественной историко-философской науке.

Аслан Гусаевич Гаджикурбанов

Философия / Образование и наука
История философии: Учебник для вузов
История философии: Учебник для вузов

Фундаментальный учебник по всеобщей истории философии написан известными специалистами на основе последних достижений мировой историко-философской науки. Книга создана сотрудниками кафедры истории зарубежной философии при участии преподавателей двух других кафедр философского факультета МГУ им. М. В. Ломоносова. В ней представлена вся история восточной, западноевропейской и российской философии — от ее истоков до наших дней. Профессионализм авторов сочетается с доступностью изложения. Содержание учебника в полной мере соответствует реальным учебным программам философского факультета МГУ и других университетов России. Подача и рубрикация материала осуществлена с учетом богатого педагогического опыта авторов учебника.

А. А. Кротов , Артем Александрович Кротов , В. В. Васильев , Д. В. Бугай , Дмитрий Владимирович Бугай

История / Философия / Образование и наука
Иллюзия знания. Почему мы никогда не думаем в одиночестве
Иллюзия знания. Почему мы никогда не думаем в одиночестве

Человеческий разум одновременно и гениален, и жалок. Мы подчинили себе огонь, создали демократические институты, побывали на Луне и расшифровали свой геном. Между тем каждый из нас то и дело совершает ошибки, подчас иррациональные, но чаще просто по причине невежества. Почему мы часто полагаем, что знаем больше, чем знаем на самом деле? Почему политические взгляды и ложные убеждения так трудно изменить? Почему концепции образования и управления, ориентированные на индивидуума, часто не дают результатов? Все это (и многое другое) объясняется глубоко коллективной природой интеллекта и знаний. В сотрудничестве с другими наш разум позволяет нам делать удивительные вещи. Истинный гений может проявить себя в способах, с помощью которых мы создаем интеллект, используя мир вокруг нас.

Стивен Сломан , Филип Фернбах

Философия