Оккультные корни нацизма. Борьба с христианством и тайные общества, руны и ритуалы, магия и эзотерика в Третьем рейхе

Ланц утверждал, что расовая религия проповедовалась и активно практиковалась в Древнем мире. По его мнению, Моисей, Орфей, Пифагор, Платон и Александр Великий были ее ревностными приверженцами. Законы Моисея, платоновское превознесение аристократии и введение им касты правителей в «Государстве» указывают на то, что они также являлись ариософами. Творчество этих древних мыслителей Ланц включил в единую ариософскую традицию, сосредоточившуюся в знаменитой библиотеке Александрии, предположительно содержавшую в себе великолепную коллекцию ариософских текстов. Ученые и служители культа со всего мира собирались здесь, чтобы почитать старые папирусы южных атлантов; здесь Ветхий Завет (фундаментальный ариософский текст) собрали из разрозненных хроник, найденных в Палестине; школа королей-священников при библиотеке распространяла расистское знание через миссионеров, отправляющихся в Китай. Предполагалось, что весь эллинистический мир хорошо знал ариософию еще до прихода Christ-Frauja. Пришествие и создание им Церкви послужило началом — так говорится в книге — новой волны ариософской миссионерской деятельности по всему миру.

Немцы познакомились с ариософской традицией в результате миссионерских подвигов Вульфилы (311–383 гг.). Вульфила перевел Библию на язык готов и обратился с проповедью к германским племенам, жившим на Балканском полуострове и за Дунаем. Он также был провозвестником арианской ереси (названной так по имени теолога Ария из Александрии). Ланц утверждал, что Вульфила действительно проповедовал расовую религию германским племенам. Подавление арианской ереси связывается им с победой сторонников животных культов. Ланц рассерженно обвиняет язычников в забвении известных законов готской Библии. Многие из его расистских пассажей весьма взволнованны: немцам не следовало пренебрегать соблюдением строгих евгенических правил, это могло бы гарантировать им превращение в божественные существа. Пять номеров «Luzerner Briefe» Ланц написал о предположительно уничтоженных текстах Вульфилы, здесь же он обсуждал словарь, дававший ключ к скрытому смыслу его сохранившихся текстов.

Несмотря на подавление ереси Ария и неудачу готов в попытке расовой революции внутри их огромной империи шестого века, ариософия нашла себе новых исторических носителей. Возрождение ариософии Ланц связал с монастырской традицией средневековой Европы. Бенедиктинский орден он рассматривал как восстановление старых арийских школ королей-священников, посвященных проповеди расового знания и организованных по иерархическому принципу. Он написал пять работ об ариософских мотивах у бенедиктинцев. Установив связь этого монастырского ордена с ариософией, Ланц передал это духовное наследство в руки цистерцианского ордена. Этот орден и его знаменитого руководителя св. Бернарда из Клерво (1090–1153) Ланц считал основной силой, стоящей за ариософией в Средние века.

Поскольку военный орден тамплиеров был тесно связан с цистерцианским орденом, Ланц оценил его как вооруженную гвардию ариософии. Его законы были составлены самим св. Бернардом, который также посвятил им «Похвальное Слово», «De Lande novae mi litae» (с. 1132) и проповедовал Второй Крестовый поход в 1146 г. В соответствии с Ланцем, тамплиеры постоянно боролись с низшими расами на Ближнем Востоке и тем обеспечили расовую чистоту восточного фланга арийского христианства. Параллельно их усилиям на Западе трудились военные ордена Калатрава, Алкантара и Авис, боровшиеся в середине XII в. с маврами в Испании.

Ланц понимал борьбу средневековых военных орденов против варваров как оправдание собственного выступления против популизма, демократии и большевизма в двадцатом веке. Живое воображение Ланца соединяло идеологическую карту мира VIII и XVII вв.: внутри плотного кольца, состоящего из исламских сил Северной Африки, Среднего Востока и Балкан, аморфных монгольских орд, находился обороняющийся «ариохристианский» мир. Постоянная угроза европейскому расовому превосходству порождала необходимость отпора со стороны военных орденов. Таким образом, средневековое христианство рассматривалось им как воинственный аристократический монастырь, из которого рыцари-монахи уходили прорывать окружение темных агрессивных сил. Эти образы питали надежды Ланца на современный крестовый поход против политической эмансипации масс, парламентской демократии и социалистических революций.