Оккультные корни нацизма. Борьба с христианством и тайные общества, руны и ритуалы, магия и эзотерика в Третьем рейхе

Но как в действительности Лист представлял себе это коллективное спасение? Свой образ золотого века он строил на материалах средневековой немецкой апокалиптики, северных легенд и современной теософии. Он рассказывал средневековую легенду об императоре Фридрихе Барбароссе, который долго спал в горе Kyffhfluser. Но однажды проснувшись, волной тевтонского гнева прокатился по всему миру, подчинив его немецкой гегемонии. В этой истории черпали вдохновение средневековые утописты, надежды которых в XIII в. сосредотачивались вокруг династии Гогенштауфенов. Позже исторические и культурные обстоятельства изменились, и в XV в. основные надежды возлагались уже на императоров Фридриха IV и Максимилиана I из династии Габсбургов. Один утопический трактат того времени, озаглавленный «Gamaleon», рассказывает о будущем немецком императоре, который должен подчинить себе французскую монархию и папство. Римская церковь должна была лишиться имущества, все ее духовенство предназначалось к истреблению. После победы над врагами германцы должны были возвыситься над прочими народами. Вместо папы новый немецкий патриарх в Майнце должен был возглавить новую церковь, подчиненную императору, новому Фридриху, власть которого обнимала собой всю землю.

Листовский образ золотого века во многом составлен из элементов раннего национализма и популярной эсхатологии. Первые манифесты националистов содержали в себе ту же веру в немецкий мир, в котором однажды исполнилась божественная воля и который поэтому был источником всякого блага до тех пор, пока не был разрушен заговором низших, негерманских народов, церкви, капиталистов, евреев и кого угодно. Для восстановления идеального мира требовалась новая аристократия, руководимая божественным посланником, призванным отстоять религиозные и политические ожидания угнетенных. Лист развивал традиции исторического хилиазма, утверждая, что правление Фридриха IV и Максимилиана I означало возрождение арманистского духа, но, к несчастью, потерпело крах по причине заговора лютеровской реформации. Также весьма значительным является то обстоятельство, что Лист с большим вниманием относился к идеям Джордано Бруно, философа и еретика XVI в. Бруно полагал, что иудаизм и христианство разложили древнюю и истинную религию, которой была для него магия египетской «Герметики» и мистицизм; такое мнение было весьма популярно среди неоплатоников Ренессанса. Бруно также стремился к освобождению, которое могло дать вновь открытое знание древних. Соединение милленаристских чаяний и каббалистической мысли характеризовало и листовский образ новой Германии. С большим одобрением он цитирует Бруно: «О Юпитер, позволь немцам понять свою силу, и они станут не людьми, но богами».

Одна из северных эпических легенд предлагает другой образ золотого века, который также весьма важен для нашего анализа. Еще в 1891 г. Лист нашел стих «Волюспы», в котором появлялась устрашающая и вместе с тем великодушная мессианская фигура:

Великий человек вернулся в круг правителей.
Властвующий над всеми, он кладет конец раздорам.
Его решения мудры и справедливы.
Все, что он назначил, будет жить вечно.

Фигура «властвующего над всеми» стала основной идиомой Листа в его последующих обращениях к золотому веку. Исключительный, сверхчеловеческий индивид, способный решить все человеческие проблемы и установить вечный порядок. Божественный диктатор был особенно желанен для тех, кто страдал от неустойчивости и безосновности индустриального общества. Лист предчувствовал пришествие такого лидера, чья монолитная реальность определит социополитические условия национального золотого века.