Оккультные корни Октябрьской революции

А в прениях сыпались еще более откровенные обвинения. Делегат М.М. Костеловская: “Этот метод работы (Свердлова) доказал, что таким образом мы не только не вносим классового расслоения, гражданской войны в деревню, а наоборот, восстанавливаем против себя все слои крестьянства — крупного, среднего и мелкого, забиваем клин между городом и деревней, то есть не в том месте, где это требуется”.

Делегат В.В. Кураев: “Классовая борьба в деревне, в виде создания комитетов бедноты, привела ко всякого рода злоупотреблениям и восстаниям”.

Делегат В.М. Волин: “По волостям и уездам сидит масса партийных работников, ненавистных населению”.

А член ЦК, делегат от Москвы Н. Осинский, выступавший несколько раз, обрушился на свердловские методы руководства: “Надо поставить вопрос прямо. У нас было не коллегиальное, а единоличное решение вопросов. Организационная работа ЦК сводилась к деятельности одного товарища — Свердлова. На одном человеке держались все нити. Это было положение ненормальное. То же самое надо сказать и о политической работе ЦК. За этот период между съездами у нас не было товарищеского коллегиального обсуждения и решения. Мы должны это констатировать. Центральный Комитет как коллегия, фактически не существовал”.

В другом его же выступлении: “Констатировалось неоднократно, что у нас организационная работа держалась на т. Свердлове. Ставилось в большую личную заслугу т. Свердлову, что он может объять необъятное, но для партии это далеко не комплимент. Секретариата ЦК фактически не существовало… У нас усиленным образом развивается покровительство близким людям, протекционизм, а параллельно — злоупотребления, взяточничество, партийными работниками чинятся явные безобразия…”

Контратака, которую готовил Яков Михайлович, без него, ясное дело, не состоялась. Против линии Ленина полез дишь неумный Шая Голощекин. За что и был причислен в “военную оппозицию”. Хотя выступал он крайне путанно, и какая уж у него была оппозиция, военная или гражданская, трудно сказать.

А вот предсмертный бред Свердлова насчет украденных резолюций, как выяснилось, имел под собой весомые основания. Резолюции были приняты явно не его. Он был ненавистником крестьянства и всего за 10 дней до смерти протащил на Украине решение об ударе по деревне, национализации и “коммунизации”. Однако VIII съезд партии провозгласил кардинальное изменение курса — “от нейтрализации середняка к прочному союзу с ним”. И поддержал призыв Ленина развивать не единоличный, а “коллективный организаторский талант”. Хотя, еще раз повторюсь, вопрос о персональной вине Свердлова не поднимался, и его имя оставлялось “чистым”.

И знаете, какое складывается впечатление? Что Ленин, конечно, тоже готовился к схватке со Свердловым по крестьянскому, организационному и прочим вопросам. Мобилизовывал сторонников, настраивал и нацеливал в нужную струю ораторов. Если бы такая схватка состоялась (и если бы Владимир Ильич сумел ее выиграть), то в учебниках истории КПСС появился бы раздельчик о преодолении еще одной “оппозиции”. Их же много возникало по разным вопросам — “левые коммунисты”, “военная оппозиция”, “рабочая оппозиция”. Вот и появилась бы еще какая-нибудь, во главе со Свердловым. Но он умер. Даже и пострадавши при исполнении служебных обязанностей. И раскатывать его по косточкам стало неудобно. Поэтому в тех же готовившихся заранее выступлениях персональные акценты убрали.

Что касается каких-то других его темных дел, ставших известными Ленину и его окружению, то, очевидно, вопрос о них решался в самом узком кругу. Как быть? Вскрывать? Осуждать? На рядовых партийцев может плохо подействовать. На беспартийную “массу”. Белой пропаганде повод дать — вон, мол, какие проходимцы в советском руководстве сидят. Опять же — кто как не Свердлов своими интригами привел большевиков к власти? Обеспечил им победу над конкурентами и однопартийный режим? Значит, партия в должниках у него была. Следовало хоть как-нибудь благодарность проявить.

Да ведь и повязана оказалась партия услугами Якова Михайловича! Осудишь — и тем самым признаешь, какой тип и какими методами помог победить. А может быть, и вскрывшиеся делишки были такого свойства, о которых громко говорить не принято? Наподобие связей с “силами неведомыми”? Тем более что в коммунистическом руководстве оставалось еще много людей, связанных с теми же силами — Троцкий, Зиновьев, Каменев, Радек, Бухарин… Но смерть Свердлова, казалось, сама собой сняла все проблемы. Какая бы там вина за ним ни обнаружилась — его уже нет. Терпеть его рядом больше не нужно. И все равно он больше ничего не натворит. Вот и решили — прославить. Прославить — и как бы забыть. И прославили (но Екатеринбург переименовали в Свердловск гораздо позже, в 1924 году, после смерти Ленина).