Оккультные силы СССР

Некоторые буддийские жрецы, считающиеся святыми в Монголии и Тибете, имеющие громадное значение в народе, как-то: Далай-лама в Лхассе, Баншин-эрдэни близ Шигадзе, ургинский хутукта в Урге, боятся сознаться, что они игрушки в руках маньчжурских властей. Они отлично понимают свое бессилие и не имеют смелости упрекать своих притеснителей.

По буддийским понятиям, эти жрецы после смерти перерождаются в мальчика, родившегося в час, день и год их смерти, и который отыскивается по жребию, бросаемому другими буддийскими жрецами для того, чтобы узнать местность и лицо, в которого переродился умерший. По понятиям буддистов, они могут перерождаться в богатых, бедных, знатных и незнатных семействах.

Но маньчжурская династия издала закон, на основании которого монгольский ургинский хутукта должен перерождаться не в Монголии, а в Тибете, где и должны непременно его искать. Этим имелось в виду, чтобы ребенок-монгол не стоял, по достижении зрелого возраста, за интересы монголов; к тому же он редко достигает 20-летнего возраста; многие думают, что маньчжурские чиновники его убивают. На основании того же закона Далай-лама и Баншин-эрдэни, эти ламайские папы, не могут перерождаться в богатых знатных семействах Тибета; а в Монголии совершенно запрещено им перерождагься даже в бедных семействах.

Благодаря всем этим данным можно иметь серьезное влияние на этих жрецов в пользу предположенного дела.

В настоящее время в Монголии и Тибете очень мало богатых семейств. Как только начнут богатеть, производятся двойные и тройные поборы несколько раз в год.

Маньчжурский двор, приглашая монгольскую и тибетскую знать в Пекин, приучал их к роскоши, способствовал им делать долги, позволял им неограниченно распоряжаться своими монголами и тибетцами, разорять и притеснять бедных. Хотя они получали подарки и жалованье более, чем приносили дани богдыхану, тем не менее, они разорены, связь их с народом прервана и, как знать, так и народ, питают злобу друг к другу, а вместе — к маньчжурскому двору. Между тем, они пока не смеют высказывать свою злобу.

Китайцы озлоблены против маньчжурского дома за то, что он не имеет силы удержать проникновение европейцев с моря и позволяет англичанам отравлять их опиумом.

Вообще маньчжурская династия дискредитирована в глазах китайцев, монголов и тибетцев.

Только при помощи жестоких мер и совершенно посторонних и случайных обстоятельств она удерживает свою власть. Россия помогает ей удержать власть на северо-востоке, на севере и на северо-западе. Подавлением дунганского восстания маньчжурская династия всецело обязана России. Чисто монгольские племена подчиняются этой династии только потому, что им некуда будет бежать после неудачных попыток восстания, как это бывало прежде, когда они убегали в лесистые части прибайкальских стран; теперь же русские власти, на основании договоров о выдаче перебежчиков, думаю, не позволят переходить за русские пределы. Исторических примеров много. После заключения трактата в 1727 году десятки тысяч семейств, перекочевавших за русские пределы, были удаляемы оттуда несколько раз русской военной силой.

Для достижения цели следовало бы устроиться за Байкалом близ Онона, при речках Иля и Таптаной, в местности, чрезвычайно удобной для скотоводства и хлебопашества, расположенной в центре русских и китайских владений, откуда уже пионеры, снабженные всем необходимым, будут разъезжать по всей Монголии, Тибету и Китаю. Туда же в Забайкалье будут приезжать монгольская, тибетская и китайская знать, знатные жрецы, ученые и различные посетители бурятских кочевьев. Таких посетителей, прибывающих из Монголии, Тибета и Китая тайно, бывает очень много в бурятских степях. Все они встретят там радушный прием и мало-помалу убедятся в безопасности своего положения под гостеприимным кровом своих единоплеменников. Таким образом, эти посетители, проходя по Монголии, Тибету и Китаю, будут вызывать в жителях более и более симпатии, укреплять в них уверенность в приближении освобождения от гнета чиновного мира маньчжурской династии.

Все это будет происходить без всяких разъяснений об истинных намерениях и конечных целях сближения; затаенное чувство будет подсказывать им, что должно действовать заодно со своими единоплеменниками; совсем не посвящая их в свои планы, можно спокойно подготовлять почву к тому, чтобы они сами признали неизбежным идти на Лан-чжоу-фу и взять этот стратегический пункт без кровопролития. Из этого пункта весьма удобно распространить влияние на весь Китай, Тибет и Монголию. В период взятия Лан-чжоу-фу следует располагать военной силой не более, как от 20 до 30-000 человек конницы, вооруженной огнестрельным оружием. Эта конница прибудет с разных сторон: Ордоса, Алашаня, Цайдама, Кукунора, Кукухото к Лан-чжоу-фу после осенних больших облав, когда сильные дожди делают для маньчжурских властей и европейцев затруднительными пути сообщения, разливается Хуан-хэ, наступают холода и метели и сношения европейцев с Китаем становятся более медленными.