Оккультные войны НКВД и СС

"После завтрака я поехал делать нужные приготовления, устраивать комнату, как это требуется по наказу. У меня в это время квартиры не было, так как старую квартиру я сдал ввиду отъезда дочерей, а новая еще ремонтировалась. У Орлова-Давыдова тоже шел ремонт, и мы решили воспользоваться квартирой Маклакова. Квартира его была еще тем удобна, что собрание стольких людей днем у депутата не вызывало особых подозрений. Все уже были в сборе с 2 часов дня. Я расставил столы и стулья, разложил все необходимые масонские предметы, словом, привел комнату в настоящий вид. Ровно в три часа приехали французы с Орловым-Давыдовым и Баженовым. Тут благодаря рассеянности Баженова случилось несчастье, которое могло иметь очень печальные последствия. Баженов забыл в автомобиле масонские книги, и шофер увез их в гараж. В гараже легко могли их заметить, начать рассматривать, и кто-нибудь легко мог донести о странных книгах; пришлось ехать выручать книги.

Французов я провел в приготовленную для них комнату. Французы облачились, в ложе все заняли свои места. В этот день приглашены были также Ковалевский и отколовшиеся вместе с ним братья. Для них были приготовлены специальные места, как это полагается для гостей, сзади председателя. Я должен был вводить французов, а в ложе, в самых дверях, встретил их Орлов-Давыдов, как мастер-наместник, с двумя братьями-наблюдателями. После обмена приветствиями Буле занял место мастера-наместника, Сеншоль - место первого наблюдателя, вторым наблюдателем был поставлен Баженов, я занял свое место секретаря, а оратором в этот день был назначен Маклаков.

Начался церемониал установления ложи. По совершении ритуала я огласил привезенную французами от Верховного совета грамоту. Ложа получила название "Полярная звезда". После этого все присутствующие начали подписывать клятвенное обещание в двух экземплярах, одно для нас, другое французы отвезли в Париж. Затем французы произнесли прекрасные речи. Им отвечал, как это полагается, брат оратор. После этого все были удалены. Остались только я, Орлов-Давыдов, Кедрин, Баженов, Маклаков и барон Майдель. Я и Баженов получили 18-ю степень, будучи в Париже. Названных лиц нужно было также возвести в 18-ю степень, чтобы имелось нужное число для шапитра (совет этой степени)… Совет 18-й степени необходим для решения вопросов, которые не могут быть известны ложе. Все было кончено в 7 часов, а в 8 часов все собрались на обед… На второй день мы возили французов показать город, обедали в ресторане "Медведь", и в 11 часов поездом Николаевской железной дороги французы вместе с Баженовым уехали в Москву устанавливать там ложу. С ними поехал и Орлов-Давыдов. В Москве самый церемониал был сокращен ввиду немногочисленности членов, и, пробыв там только один день, французы уехали в Париж. Таким образом, почти на глазах Столыпина и его многочисленной охраны, при всех строгостях всяких собраний, было организовано по всем правилам, с полным ритуалом масонство. Масоны… устраивали ложи в двух столицах, а правительство со Столыпиным ничего не подозревало".

Бебутов ошибается. Правительство много чего подозревало - только времена тогда были мягкие, а будущие чекисты еще сидели за школьными партами.

Однако и при этом "тепличном" режиме у масонов не обошлось без инцидентов. Неосторожное поведение некоторых "братьев" привело к тому, что сведения об их принадлежности к масонству просочились в прессу. Воспользовавшись этим обстоятельством как поводом, наиболее радикальная часть "братьев" во главе с левым кадетом Николаем Некрасовым добилась того, что на специальном совещании масонов в феврале 1910 года ими было принято формальное решение о прекращении своей деятельности. Сделано это было с одной целью - устранить из руководства Верховного совета Бебутова и его ближайших друзей.

Очистив свои ряды от "ненадежных" лиц, инициативная группа во главе с Некрасовым тут же развернула работу по воссозданию масонской подпольной организации.

Обряд посвящения в "кадетское масонство" того времени подробно описал Николай Чхеидзе: