Оккультные войны НКВД и СС

Я удивляюсь, как рабоче-крестьянскому правительству раньше не пришло в голову воспользоваться этой старорабочей, профессиональной организацией, захваченной буржуазией. Конечно, реформировав ее и очистив ее согласно духу и заветам ленинизма (ведь позаимствовали же рабочие организации идею скаутизма и завели у себя отряды пионеров). Тем более что Соввласть уже взяла масонские символы: пятикон(ечную) звезду, молоток и серп.

Наконец, сама пропаганда ленинизма, благодаря масонской конспирации и дисциплине, могла бы вестись успешнее, особенно в странах Востока, где так склонны ко всему таинственному.

Все, что я здесь пишу, только отдельные мысли, не обработанные и не детализированные.

Мне хотелось бы этими строками лишь дать толчок, пробудить Вашу творческую созидательную мысль.

А может быть, это Вас заинтересует. Тогда я готов служить своими знаниями и опытом в этой области в качестве советчика-консультанта или как Вы найдете удобным".

Характерно, что себя незадачливый генеральный секретарь "Русского автономного масонства" видел в качестве "советчика-консультанта" при Сталине. Жизнь, однако, распорядилась по-другому.

Сразу же после ареста Бориса Астромова дошла очередь и до других членов "Русского автономного масонства" и "Ордена мартинистов". В ночь с 16 на 17 апреля 1926 года ОГПУ провело обыски на квартирах наиболее активных деятелей этих лож. "Улов" чекистов поражал всякое воображение: огромное количество книг, масонских значков, мечей, шпаг, плащей, ленточек и других предметов масонского ритуала, которые были немедленно изъяты. Сложнее обстояло дело с масонским алтарем и молельней, обнаруженными на квартире у Мебеса, которые было решено оставить на месте под расписку хозяина. После этого ленинградских оккультистов стали одного за другим вызывать для дачи показаний в ОГПУ. Однако под арестом держали одного только Бориса Астромова: нравы тогда были еще очень мягкие.

Характерно, что уже после ареста Астромова его бывшие друзья пытались спасти организацию, преобразовав ее в ложу "Возрожденного Сфинкса", основанную на розенкрейцерских началах. Но было уже поздно.

***

20 мая 1926 года Борису Астромову, Григорию Мебесу и другим оккультистам Ленинграда было предъявлено официальное обвинение.

"История масонства в России, - читаем мы в обвинительном заключении, - показывает, что оно всегда было в услужении того или иного капиталистического государства и как течение выросло и развилось из усилий буржуазии, направленных на то, чтобы притупить противоречия, рождаемые классовой борьбой и капиталистической эксплуатацией… Усилия буржуазии в этом направлении чрезвычайно разнообразны, и в маскировке классовых противоречий масонство занимает важное место, создавая в обществе атмосферу незыблемости капиталистического строя. Политика буржуазии делается не только в парламентах и передовых статьях. Буржуазия обволакивает сознание промежуточных слоев общества и вождей рабочих партий, парализуя их мысль и волю, создавая на их пути могущественное, хотя и не всегда заметное препятствие.

Масонство по существу своему является не чем иным, как мелкобуржуазной переделкой католицизма, где роль кардиналов и аббатов играют банкиры и парламентские дельцы, продажные журналисты и адвокаты, а также прочие политические авантюристы. Разбавив католицизм и сократив небесную иерархию до одного лица - Великого архитектора вселенной, масонство приспособило к своему обиходу терминологию демократии: братство, гуманность, истина, справедливость, добродетель - и в такой форме является важной составной частью буржуазного режима.

Вступление в масонскую ложу в буржуазных странах означает, как правило, приобщение к высшим сферам политики, так как именно здесь завязываются карьеристские связи, создаются группировки, и вся эта работа покрывается флером морали, мистики и обрядности… Масонство не меняет своей тактики в отношении коммунистической партии: оно не исключает коммунистов из своей среды. Наоборот, оно широко открывает перед ними двери, поскольку его политической функцией как раз и является всасывание в свои ряды представителей рабочего класса, дабы содействовать размягчению их воли, а по возможности и мозгов".

Опасения, что широкая огласка этого дела могла бы привлечь к нему внимание "еще не окрепших идеологически некоторых групп населения" СССР, привели к тому, что судьба ленинградских оккультистов была решена во внесудебном порядке. 18 июня 1926 года дело было рассмотрено особым совещанием Президиума коллегии ОГПУ. Самое тяжелое наказание - три года лагерей по статье 61 УК РСФСР - получил сотрудничавший с ОГПУ Борис Астромов, заподозренный чекистами в неискренности. Остальные обвиняемые подлежали административной ссылке в отдаленные местности СССР сроком на те же три года.