Оккультный Булгаков

Почему философия манихейства на практике приводит к комму нистическому безумию и, соответственно, последовательная защита коммунистических идеалов ведет к атеизму, который можно считать разновидностью манихейства? Обратимся сначала к монографии Л. Н. Гумилева «Этногенез и биосфера Земли». В XXXVII главе в разделе «Бездна» он пишет: «Наиболее распространенные философемы начала нашей эры утверждали биполярность мира, расходясь только в одном: что считать благом, а что – злом. Так естественно сложилось деление на системы жизнеутверждающие, согласно которым материальная субстанция – благо, а «Пустота» – зло, и системы, полагающие, что материя ловит душу в свои тенета, обволакивает ее и мучает, а душа, или квант сознания, стремится вырваться на волю, т. е. из реальной частицы стать виртуальной. Оба подхода равно бездоказательны. Можно выбрать любой, по вкусу. Но тут-то и обнаруживается разница между двумя доминантами поведения и, соответственно, в психоло гии, и выясняется, что популяционное поведение и популяционная психология биполярны. На одном полюсе стоит Дерсу Узала – образ, описанный В. К. Арсеньевым, на другом – изобретатель ДДТ, имени коего я не хочу знать.». И далее, в разделе «Губительный фантом» он продолжает: «Поставим вопрос так: что общего между исмаилитством, карматством, маркионитским павликианством, манихейством, бого мильством, альбигойством и другими аналогичными системами?.. По генезису верований, догматике, эсхатологии и экзегетике – ничего. Но есть одна черта, роднящая эти системы, – жизнеотрицание, выражающаяся в том, что истина и ложь не противопоставляются, а при равниваются друг к другу. Из этого вырастает программа человекоубийства, ибо раз не существует реальной жизни, которая рассматривается или как иллюзия (тантризм), либо как мираж в зер кальном отражении (исмаилизм), либо как творение сатаны (манихей ство), то некого жалеть – ведь объекта жалости нет, и незачем жалеть – бога не признают, значит, не перед кем держать ответ, и нельзя жалеть, потому что это значит продлевать мнимые, но болезненные страдания существа, которое на самом деле призрачно. А если так, то при отсутствии объекта ложь равна истине и можно в своих целях использовать и ту, и другую». Заметим, главное, что объединяет эти антисистемы, это, по Л. Н. Гумилеву, непризнание материи, земного мира как божьего творения, непризнание божьей власти на Земле. Понятно, что в ряд этих антисистем надо поставить и коммунистиче ское учение Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина. И еще одна цитата о связи манихейства, мистицизма и некоторых средневековых христианских доктрин: «Манихейство столь же бескомпромиссно дуалистично, как и зороастризм, но с какой разницей! Манихейство приравнивает зло к материи, добро – к духу, и потому оно особенно пригодно, как доктринальная основа, для всех форм аскетизма и мно гих форм мистицизма. Оно глубоко повлияло на исламских мистиков, а через св. Августина оставило след в cамом христианстве... Для зороастрийца нет дуализма материи и духа; единственный дуализм, кото рый существует – это дуализм добра и зла, т. е. совершенно иное. Его ненависть к манихеям инстинктивна и глубока и, учитывая догмы обеих сторон, безусловно резонна». (Р. Ч. Зенер «Учение магов», М., Арта, 1993).

Как убедительно показала И. Л. Галинская в интересной брошюре «Загадки известных книг. Шифры Булгакова» (М., Наука, 1986), фи лософская концепция «Мастера и Маргариты» связана со средневеко вым манихейством рыцарской Европы – альбигойством. Почему именно с ним? Напомним, что отец М. Булгакова в течение 20 лет специализировался в Киевской духовной академии по кафедре исто рии и разбора западных вероисповеданий, а в среде Киевской гимна зической и студенческой молодежи времен учебы М. Булгакова (после смерти отца) большой популярностью пользовались лекции и семи нарские занятия по западно-европейской литературе приват-доцента Киевского университета графа Фердинанда Георгиевича де Ла-Барта, причем специализировался он на средневековых провансальских ли тературных памятниках, среди которых особенно выделялась эпиче ская поэма XIII века «Песня об альбигойском крестовом походе». Это Киев, начало XX века.