Оккупанты

– Брось ты! Депутаты отрабатывают банковскую зарплату, народ стращают. Банки же тоже шведские. Кому мы нужны, людишки мелкие? А банки и депутаты друг без друга не могут. В Латгалии кое-что россияне скупили, им там поближе, в Юрмале, в Риге недвижимость олигархи приобрели, но не очень много. Есть интерес у россиян именно к недвижимости, а шведы, те землю прибирают к рукам. За последний год активизировались. ЕС помощь оказывает – пятьсот евро за гектар. Скосить надо траву хотя бы раз за лето, и получай евры за гектары.

– Ну, землю в корзинке в Швецию не увезёшь. Придумают какой-нибудь закон и вернут опять землю в оборот. Первый раз, что ли. Задним числом с ног на голову переворачивать.

– Пока банки у шведов, они купят всё и всех.

– Может, пора шведский сделать вторым языком? А то тут ураган нагнали с референдумом по русскому языку. В самой Швеции девяносто процентов народа говорит на английском и вообще нет государственного языка.

– Ты что! Нацики с ума сойдут! Да и команды из Брюсселя пока не было. Может, в перспективе?

– А как же вы в частные владения попадаете? Со своей аппаратурой?

– По-тихому. Просачиваемся. Под видом случайных прохожих. Панамка, шорты на лямочке, сачок на плече – юный натуралист! Стоящее дело.

– Специфический рынок.

– Крутимся, а что делать? Торчать за двести латов с девяти до восемнадцати? Это не для меня!

Распростились и разошлись каждый в свою сторону.

Надолго?

Глава 8. На вокзале

Стоял Дед в стронке от суетливой толпы, на часы не смотрел, вспоминал своё. И время незаметно побежало.

А тут уж и Зять подошёл с пакетом – коробку конфет прикупил. Большую, красивую – подарочную. Обнялись, расцеловались.

Зять предложил бутылку взять. Дед отговорил – там всё есть, только нас ждут!

У кассы поторговались недолго, однако Зять не позволил Деду билет купить, пять латов, бумажку зелёную подтиснул в окошко, опередил. Засмеялся – довольный.

Сели в поезд, разговорились. Зять давно в ту сторону не ездил. Дед ему рассказывал, какая станция следующая будет, переживал вслух – хоть бы встретил их Дидзис, муж его старинной знакомой, которую называл ласково – Хозяйка. А то уж больно неудобно добираться, а такси дороговато.

– А мы познакомились давно, – вспомнил Дед. – ВЭФ вовсю растаскивали ловкие людишки. Под видом металлолома оборудование вывозили с утра до вечера. Она тогда на проходной работала. Я к тому времени начал практиковаться в сапожном деле. Зарплата была не ахти какая. Ломал я голову, как инструмент вынести, хоть какой-нибудь. Подошёл к ней, честно всё рассказал. Потом выносил потихоньку в её смену. Никогда этим не занимался, а тут вот пришлось на старости лет в мелкое воровство подаваться. Да и она рисковала! А что делать? Как жить?

– Ты, Дед, бесхитростный, вот люди и не видят в тебе подвоха. Особенно женщины к тебе тяготеют.

Вагон старый, неуютный, сквозной и неласковый. Лавки до блеска отполированы многими задами, ножиками изрезаны глубокой клинописью.

– Если грамотно организовать – партизанскую войну невозможно остановить. Никогда! – сказал Дед.

– Тут рассказывали по ящику: японцы заслали младшего лейтенанта в сорок втором году к филиппинцам в тыл. С ним двое бойцов. Диверсии совершали. Те двое погибли, а этот воевал в тылу. Тридцать лет не могли взять. Разведшколу прошёл, отлично подготовлен был. Пока его командира не одели в форму майора и он не приказал сдаться своему бывшему подчинённому. По просьбе Токио его помиловали на Филиппинах, а должны были казнить. Он же грабил крестьян, убивал. Большой урон причинил. Хотя он и сам ожидал, что его расстреляют. Был готов к этому. Самурай!

– Японцы – фанатики! Тут же, на Кавказе – другая вера, совсем непохожая на христианскую, трудно внедриться. А свои мести бандюков побаиваются.

– В любой вере фанатиков хватает. Вот, генерал Ермолов в своё время. Войска окружают аул, спрашивают – вы «за» или «против»? Если «за», старейшине или главе тейпа – царским указом генеральское звание, полное довольствие в деньгах и содержании, а сыновей в военные училища в Москву, Петербург. Живите! А сыновья становятся заложниками власти. «Против» – пушки прямой наводкой, и нет аула!

– Счас выслеживают и под корень уничтожают конкретных террористов. Ладно – в лесу, в горах. А в городе? Смертельно опасно для других. Невиновные могут пострадать. Запросто! Но вот это и есть – партизанская война.

– Всегда так было – страдают невиновные, женщины, дети, старики, а войну начинают другие. Значит, вас поддерживали обычные люди. А их – что же? Никто из родственников про них не знал? Не догадывался? Хотя всех не перепроверишь поголовно, но не может же быть, чтобы не было следов.

– А как же! Террористов поддерживают! Не только свои, родичи. Бдительность хромает. Много обычных людей за деньги покупается. От бедности. Смертники – что же, бесплатно на гибель лезут? Нет, конечно! Деньги куда идут? В общий котел, на весь клан.