Оккупация. Правда и мифы

Партизанам же практически невозможно было обнаружить засланных к ним вражеских агентов. Ведь такой лазутчик внешне ничем не отличался от обычных новобранцев из числа местных жителей, окруженцев или бежавших пленных. Да и биографию его не проверишь. Не будешь же о каждом новом партизане запрашивать Москву! В отличие от агентов, отправляемых за линию фронта, в тыл Красной Армии, тех, кого засылали к партизанам, никогда не снабжали рацией. Ведь ее нельзя было пронести в партизанский лагерь, а тем более использовать. Так же как и обусловить какие-то явки и места встреч. Партизанские отряды постоянно находились в движении, меняли места дислокации, и ни агент, ни его хозяева просто не могли знать, где он окажется завтра. Поэтому все немецкие агенты действовали примерно по такой схеме. Внедрившись в отряд, они оставались там на время от нескольких недель до двух-трех месяцев, затем дезертировали и сообщали в ближайшую немецкую комендатуру или полицейский гарнизон все, что узнали о численности, вооружении, руководстве отряда, о расположении партизанских лагерей и продовольственных баз. В реальности партизаны могли задержать лазутчиков лишь в тот момент, когда они пытались покинуть лагерь. Но и в этом случае были не в состоянии отличить немецкого агента от обыкновенного дезертира. Впрочем, и тех и других все равно расстреливали.

Партизаны прекрасно знали, что немцы и коллаборационисты засылают к ним свою агентуру, и в результате не доверяли друг другу. Людей, вызвавших по какой-либо причине подозрение, могли арестовать, побоями и угрозами вынудить к признанию в шпионаже, а затем расстрелять. Порой так сводили счеты, наказывали строптивых партизан или тех, в ком командиры видели угрозу своему авторитету. В большинстве случаев, к несчастью, жертвами обвинений в работе на немецкую разведку становились невиновные. Настоящие же агенты нередко благополучно уходили к своим. В результате немецкое командование, опираясь также на показания пленных и перебежчиков, имело достаточно точное представление о численности, вооружении и командном составе партизанских отрядов и бригад, об основных местах их дислокации. Другое дело, что донесения эти поступали не слишком оперативно, с большими перерывами и немцы далеко не всегда знали, где именно в данный момент времени находится тот или иной отряд или какой гарнизон партизаны собираются атаковать в ближайшие дни.

Без помощи коллаборационистов борьба с подпольщиками и партизанами для немцев была бы до крайности затруднена. К. Ю. Мэттэ признавал:

«Самым опасным врагом организации и вообще советских патриотов за весь период оккупации явилась русская полиция, руководимая немцами, и ее помощники среди населения. Если бы не эти русские сволочи, борьба только с немецкими захватчиками была бы в несколько раз легче. Русская полиция хорошо знает местные условия, людей и имеет глубокие корни среди населения. Нужно отметить, что наряду с бывшими политическими осужденными очень рьяными помощниками немцев проявили себя многие, имеющие судимость за грабежи, кражи, хулиганство, растрату и другие преступления. Немцы сразу призвали их в полицию, карательные отряды, тайную агентуру и т. д., и они до сих пор являются их верными псами».

В составленной в 1942 году начальником Разведывательного управления Центрального штаба партизанского движения Аргуновым «Справке о провокационных методах борьбы с партизанами», в частности, говорилось:

«Одним из основных видов борьбы с партизанами немецкое командование считает провокационную работу. Характерен такой факт по Озерецкому району Черниговской области: немцами был издан приказ о том, что все партизаны, коммунисты, комсомольцы и советский актив, имеющие оружие, должны немедленно сдать его в комендатуру. Лиц, добровольно сдавших оружие, немецкая власть не тронет. Эта провокация в некоторой степени подействовала на отдельных неустойчивых партизан и даже коммунистов.

Бывший секретарь Озерецкого райкома по кадрам добровольно явился в комендатуру и сдал оружие. Жены партизан, узнав об этом факте, стали разыскивать своих мужей и уговаривать их явиться в комендатуру. Этому примеру из числа неустойчивых последовало еще несколько человек. Но немцы дали им пару дней быть на свободе, затем, в том числе и секретаря, арестовали и расстреляли…

Власти вызвали женщин, мужья которых, по их предположению, находятся в партизанских отрядах, и предложили им немедленно отправиться в лес, найти своего мужа и вместе с ним явиться в комендатуру. В случае отказа или невыполнения задания предупреждают женщину, что ее дети будут расстреляны, а дом сожжен».

Там же приводился ряд примеров успешного разоблачения «агентов гестапо»: