Оккупация. Правда и мифы

«Я хочу в этих строках рассказать всю правду о «немецкой справедливости», о тех, кто во всеуслышанье кричит о цивилизации и культуре на словах, а на деле совсем противоположно. Я хочу рассказать всю правду как очевидец о так называемых «строителях Новой Европы». Если меня кто-либо спрашивает, что такое цивилизация, я всегда переспрашиваю, какую цивилизацию думаете — немецкую или человеческую, ибо разница между ними очень большая…

Это было при первом массовом расстреле евреев в ноябре 1941 года, 7-го числа, когда выводили евреев за город, где было вырыто 14 ям. Загоняли людей в ямы и стреляли их, а на трупы этих людей заставляли других становиться и которым последовала участь первых. При таком массовом расстреле, когда раздаются предсмертные крики, когда кровь льется рекой, эти кровожадные убийцы преспокойно объявляют перерыв и около ямы кушают и пьют, мучения недобитых представляют им удовольствие.

Одна женщина подошла со своим ребенком к одному украинцу, который стоял на посту, и обратилась со следующими словами: «Слушайте, я вас прошу, спасите моего ребенка, он у меня русский». Ребенок же уцепился за шею матери и говорит сквозь слезы: «Нет, мама, никуда я не пойду, я хочу быть с тобой вместе». Ребенку этому не больше 4–5 лет. Стоявший поблизости немец из СС спросил — о чем она говорит. Ему перевели, что говорил ребенок и что говорила она.

Тогда он велел этой женщине рыть яму, потом положил туда ребенка и велел матери засыпать его. Мать не могла этого делать, тогда он облил ребенка бензином и живым запалил его. Мать там же сошла с ума, голой она бегала по всему полю, и немцы смеялись и стреляли из винтовок и автоматов — кто первый попадет.

Надо отметить, что эти кровожадные звери перед расстрелом раздевали всех и увозили себе. Это отдавали им в подарок от вождя, от обер-убийцы Адольфа Гитлера…

Каждый четверг строили всех евреев и отбирали людей, которые уже приустали в работе. Из них уже выжали все, что можно, это освобождает место для тех, кто должен был прибыть завтра. После такого отбора в бараке, где жили евреи, можно было слышать стоны, прощальные стоны и возгласы, песни, полные слез. Открытые проклятия на голову поработителей тех, кто с ума сошел, а таких случаев было очень много. Эти отобранные люди служили для такой цели, о которой никто не подумает.

Часто приезжали из г. Минска гестаповцы для тренировки в стрельбе и вот брали этих людей, выводили в тир их и по ним, по живым мишеням, тренировались в стрельбе. Привозили своих жен, и они принимали равную участь в этом кровавом деле. При каждом таком кровавом развлечении в промежутке между стонами раненых, выстрелами убийц можно было слышать смех данных зверей в образе женщин…

Недалеко от лагеря в лесу находится кладбище для немцев. Однажды привезли несколько убитых немцев хоронить, гробы стояли. Проходя мимо их, один из заключенных, который рыл ямы, не снял шапку. Об этом от стражи узнал комендант и после похорон на первом дереве около дороги он был повешен крюком за ребра. Целую ночь по всему лагерю раздавались душераздирающие крики. Жизнь не хотела так быстро покинуть молодое здоровое тело. К утру эта страшная жертва скончалась. А подлые псы-рыцари, вы, гитлеровские собаки, будете прокляты всем миром. Ваши гнусные кровожадные поступки не пройдут даром. Отомстим. Красная Армия громила, громит и будет громить. Запомните, что русский народ никогда не был под игом иноземцев и никогда не будет. Запомните еще вот что:

За глаз мы оба выбьем,
А за зуб всю челюсть свернем».

В отличие от этого эмоционального и очень конкретного рассказа о страданиях евреев, показания Брейтмана «о пребывании в школе гестапо № 12» даны в общих словах и лишены деталей. Единственный запоминающийся эпизод — случай, когда гестаповцы загнали несколько евреев в мусорную яму, затем бросили туда гранату и наблюдали за мучениями несчастных, чтобы определить, сколько проживут люди после таких ранений. Это требовалось якобы еще и для того, чтобы курсанты «школы гестапо» «научились при любых условиях быть спокойными и хладнокровными, чтобы наши сердца были нечувствительны к мукам других».

Но тот же самый эпизод есть и в показаниях Брейтмана о страданиях евреев, и там он никак не связан с разведшколой. Она, по уверению подследственного, «находилась за городом, в том месте, где находились концлагеря (по Могилевскому шоссе на 12 км)». По утверждению Брейтмана, «школа состояла исключительно из людей, которые зависели от немецкого гестапо, и уголовных преступников. К примеру, я обвинялся в том, что еврей, политрук. Я дал свое согласие попасть в эту школу под угрозой смерти, при предварительной обработке». Воля ваша, но создается впечатление, что минское СД состояло из сплошных идиотов. Ведь как раз уголовники и агенты, которые согласились сотрудничать под страхом смерти, представляют собой самые ненадежные кадры. Это прекрасно известно всем службам разведки и контрразведки мира.