Оккупация. Правда и мифы

Тяжелым бременем ложилась и повинность по сдаче теплых вещей для нужд германской армии. 9 января 1942 года бургомистр Россонского района Калининской области требовал:

 «Несмотря на то, что добровольная сдача уже проведена… каждое хозяйство должно сдать одну мужскую шубу (можно и женскую), одну пару валенок, одну пару носков, одну пару перчаток… Против медлительных сдатчиков должны быть приняты беспощадные меры…»

Местное самоуправление и права частной собственности немцы восстанавливали только в недавно присоединенных к СССР регионах. 14 июня 1942 года рейхсминистр оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг заявил на пресс-конференции в Берлине: «Нет ничего удивительного в том, что германские власти принимают в Белоруссии и на Украине другие решения в вопросе восстановления хозяйства, чем те решения, которые приняты в Литве, Латвии и Эстонии. Дело в том, что в результате 23-летнего хозяйничанья большевики разрушили в Белоруссии и на Украине все основы цивилизации. Перед лицом далеко идущих аграрных реформ Советской власти для германских властей не представлялось возможным покончить с наследием большевизма одним росчерком пера. Что же касается Литвы, Латвии и Эстонии, то в этих странах жизнь строится на основе самоуправления. Что правильно для одних, то может оказаться в корне ошибочным для других».

Германская пропаганда пыталась убедить население, что эксцессы, связанные с введением «нового порядка», — всего лишь временные трудности, вызванные условиями войны. В конце 1942 года издававшийся в Риге для рейхскомиссариата «Остланд» журнал «Новый путь» утверждал: «Мы знаем большевизм. Это в прошлом. Теперь каждый день нас знакомят с новой системой и новым порядком. Будем откровенны: многое еще не так, как нам обещает эта новая система. Но ведь теперь война! Большевизм многие годы кормил нас обещаниями лучшей жизни, достойной человека. Теперь она настала. Но ее дал нам не большевизм, а Адольф Гитлер. Прошло время кровавого режима НКВД! Зарождается новая жизнь. Рабочие имеют работу, крестьянин получил землю, растет строительство и развивается промышленность. Мы можем не бояться за свою будущность».

Широкая колонизация восточных земель немцами и «германскими народами», например голландцами или норвежцами, мыслилась только после победоносного окончания войны. Пробные же акции такого рода никакого результата не дали. По сообщению унтер-штурмфюрера СС Даннера от 21 апреля 1943 года, в районах Житомира и Калиновки готовились два поселка для фольксдойче, причем каждый немец должен был получить землю, ранее принадлежавшую двум или трем украинцам. Всего здесь предполагалось выселить 58 тысяч украинцев, место которых должны были занять 12–14 тысяч переселенцев. Однако зрелище они являли собой жалкое: «На вокзал Калиновки прибыл эшелон фольксдойче в количестве 6 тысяч человек… Из 6 тысяч говорят по-немецки только 400 человек. Остальные же люди вообще не внушают доверия, причем много детей и стариков, которые не способны выполнять тяжелую работу. Считаю, что дальнейшее переселение населения проводить пока не следует». Через несколько месяцев немецкие войска были выбиты с Украины, и вопрос о колонизации отпал сам собой.

В партизанских газетах встречаются утверждения, что немцы во время карательных экспедиций истребляли не только славян, но и фольксдойче. Осипович-екая «За Советскую Родину» от 12 апреля 1943 года писала:

 «Гитлеровские бандиты, как хищные звери, рыщут по деревням за очередной кровавой добычей. В своей предсмертной агонии они уничтожают не только русских людей, но даже тех, кого они считают людьми арийской крови. Недавно палачи Лапичско-го гарнизона растерзали двух женщин немецкой нации с деревни Аминовичи — Буловацкую (Редих) Э. Р. и Богуминскую (Редих) Т. Р. Но помните, фашистские псы, что за каждый грамм крови советского человека вы расплатитесь пудами своей поганой крови».

Трудно сказать, пострадали ли сестры Редих за связь с партизанами, или карателям было недосуг разбираться в их германском происхождении. Не исключено также, что их убили сами партизаны, а потом свалили вину на немцев, точно так же, как немцы порой собственные преступления приписывали партизанам.