Окленд.Начало (СИ)

Сел читать книгу, "Маленькая жизнь" Ханьи Янагихары. Очень интересная и объемная, люблю такие книги, которые можно читать очень долго. История Джуда не очень меня трогает, не знаю даже почему, я не могу ему сочувствовать. Я вроде бы никогда гомофобом не был, но симпатии к Джуду не возникает. Вот Уильям другое дело, он хороший, правда, потом тоже стал геем. Ну да ладно, это видение истории автора, ее роман. Никогда бы не подумал, что такие уродства бывают в нашем мире и в наше время, может быть, автор слишком все извратила? Хотя, немного зная людей, думаю, и такие страшные вещи могли происходить. Сколько же психов на земле. Опять трюизм. Я постоянно думаю, и говорю всякие банальности.

Прочитал я очень много, и совсем не заметил, как наступил вечер. Оказалось это и не так уж и сложно быть целый день офлайн, может во мне еще не все потеряно.

Все следующие дни проходил как всегда, не было в них ничего примечательного, за исключением того, что меня настойчиво все избегали. Почему-то никто не хотел иметь со мной дело. Я подумал, что возможно, это и не плохо. Решил сосредоточиться на учебе. И еще начался, наконец, сезон по легкой атлетике, и я прошел в команду. Уровень в этой школе бега был очень низким, поэтому я легко стал самым быстрым в команде. Как я понял, все быстрые и шустрые ребята здесь играли в футбол, а те, кого в команду не взяли, занимались остальными видами спорта. Второй сорт, неудачники. Но мне бегать нравилось очень сильно. Но бегом звездой школы не станешь, да и девушек не привлечешь. Поэтому я решил продолжать свои иронические выступления. Я отчаянно кричал о том, чтобы на меня обратили внимание, но никто этого делать не хотел.

Шел мой любимый урок американской литературы. Обсуждали роман Джека Лондона "Мартин Иден". Я заметил, что все мои одноклассники встали на сторону Мартина Идена, поддерживали его, обвиняли Руфь в трусости и скудоумии, в неумении мыслить нестандартно, да и вообще, называли ее лгуньей. Я в принципе со всем этим был согласен, да и Мартин Иден мне очень симпатичен, но так как надо было немного расшевелить эту аудиторию, следовательно, привлечь к себе внимание, я решил, что нужно защитить Руфь, и очернить Мартина Идена, хотя я вовсе так не думал. Вся причина была в желании не говорить трюизмы, и в желании выпендриваться.

- Постойте, мистер Браун, - сказал я, подняв руку, - не кажется ли Вам, что у нас нет никакого обсуждения романа, а только лишь восхваление Мартина Идена? Я вот героем его вовсе не считаю.

- Так, это интересно, - ответил он, мне кажется, он тоже любил споры, - ну-ка выскажитесь.