Окна Александра Освободителя

Задача у новичков была простая, они лепили жучки и отслеживали перемещения всех моих подружек и знакомых, учителей, родителей. А что делать? Ну, мечта у меня такая с голодного бедного детства, узнавать сплетни самой первой. Один из мастеров из-под тургеневского моста ушёл, место бросил, сидит теперь во второй квартире и жучки клепает, завхозом в фонд его определила.

Зажралась я, деньги шальные малолетке в голову ударили. Переклинило что-то в голове, решила, раз бабки есть, могу гулять только с теми парнями, у родаков которых не меньше моего капусты насолено. В общем, есть у нас в «Б» классе один Баран. Отец главный военный прокурор по краю, а край-то пограничный, сыночку подарил на прошлое день рождение подъезд в двенадцатиэтажном доме. Вот я и решила, что мне теперешней этот гусь подходит, и начала его обхаживать Ребята увидели мои такое дело, ну и включили в сферу интересов нового фигуранта. Гуляли мы неделя, я уже прикидывала, как буду с девственностью расставаться. Тело хорошее, но мозг здорово подкачал, без денег отцовских не стоит ничего. Да и я хороша, рестораны, ёрши, платила за себя сама, а на вопрос, откуда столько «лавэ», ляпнула, не подумав, что отец продал за границей одну из научных своих книжек. Домой Боря довёз меня аккуратно, промывание и антипохмелин сделали своё дело, и перед родителями я предстала, хоть и поздно, но как огурчик. Звонок сотового разбудил меня в три часа ночи, мне пришлось срочно срываться, и что то на ходу сочиняя сонной матери на счёт проблем в фонде.

У моего Барашка оказался Брат. Нет, что у него есть брат, я и так знала. Но владение парикмахерскими оказалось лишь чем-то вроде «Кубанского Озеленителя» с моей стороны. Брат делал бизнес на похищениях. Мой баран Вовчик у него оказался в наводчиках, за процент, само собой. Не такой он и баран, оказывается, хотя работает ни за деньги, их ему и отец выделяет от пуза, а для адреналина. В общем, брата его старшего, Артура, едва успели на прослушку посадить, он уже с корешами обсуждал план похищения моей матери, я им не сильно приглянулась. Был у Артура надостаток, о нём ещё Вовчик рассказал, любил он быструю езду. Пока они в офисе план обкатывали на стоянке платной под его джипом изгалялся Борис. Вову я оставила в живых, просто ради научного интереса, смогут ли они с матерью отбиться от своры отцовских недоброжелателей. Из четырёх Артуровских подельников трое в беседе с дулами автоматов выказали готовность к содействию, и порезали на ленточки перед видеокамерой четвёртого, доверенное лицо и друга детства покойного. Деньги, два лимона, в качестве гранта, переведены были в мамин благотворительный фонд, а все при сутствующие на встрече по обе стороны стволов получили перевод из лихтенштейна по 50000 на брата. Ребята они были понятливые и Николая Павловича, отца Артура, подстрелили из снайперской винтовки на выходе с морга. В их трудовые я вписала в графу профессия «агрономы».

Альтернативная История. Российская Империя.

Апрель 1838.

Наше ленивое дворянство, особенно на провинции, патриархальное и твердолобое, разглядело, наконец, что опасность я для них представляю нешуточную. В сцепке с ним, ожидаемо, стали появляться церковники, причём большая часть из монастырей крупных и старых. Мелочь носа не казала, справедливо давая ввязаться в бой более старым и опытным, а потом выбрать сторону победителя. Так что обер-прокурор священного синода у меня с прошлой недели Фигнер. Две самых зарвавшихся обители взял штурмом, умело и неожиданно схитрив и просто переодев свои передовые отряды в рясы. Монастыри, разграбленные, ждут теперь более лояльных к государю хозяев, а монахи строят железные дороги, все получили по пять лет. Этого хватило и гул, вперемежку с наставлениями и поучениями, с этой стороны поутих. Дал им приказ, чтобы усиленно молились, и молятся, канальи, славят Царя батюшку и Россию матушку. С помещиками сложнее, выручает то, что бузить, в отличие от крестьян, они попросту не приучены, опыта сбиваться в стаи маловато. Способ борьбы с этими деятелями пока самый действенный через ихних крестьян, которые за обещанную землю готовы взяться не только за топоры и вилы, но и идти с сиими орудиями на пули и картечь. В одном уезде уже пыхнуло, отыскался на нашу голову лидер и собрал дворянское ополчение, попытался отбить готовых к отправке в столицу беглых крестьян. Благо местный жандарм главный был из новых и с курсом единственно верным знаком, так что, не медля, бросил на них что было под рукой, а были беглые эти же крестьяне, готовые для отправки в Петербург, и десяток конвоиров. У помещиков нашлись четыре пушечки, явно знавшие времена Ивана Грозного, не иначе! Но что такое картечь, супротив хорошо наточенной косы? Да ничто! В общем, на том поле теперь пять сотен холмиков, а все поместья в округе споро стали «товариществами».